— Зачем он вам? — чуть тише рычит бородач.
— Прошу прощения, мистер Олимпус. Это личное дело.
Олимпус? Он что, его родственник?
— Вы его родственник? — спросила я, а Томас наступил мне на ногу, и я тихо ойкнула. Пнула его в ответ.
А бородач всмотрелся — будто я такая мелочь, что меня и не разглядишь! — и сказал:
— Я его папа, — и ухмыльнулся: — Зевс.
— О! Значит, мы можем вам сообщить…
— Да? — бородач подался вперед и золотые кудри его волос и бороды разметались по экрану.
— Что их сын Петер, то есть, ваш, значит, внук, в общем… — начала я.
— Мы сообщаем только родителям, извините, — сказал Томас и мне и ему.
— А — а, — безучастно сказал он. — Где Гермес?
— За этим мы и обратились к вам, на Олимп, — сказал Томас.
— Напрасно, — сказал Зевс. — Его здесь нет.
— А где он может быть? — учтивым тоном спросил Томас.
— Не знаю! — Зевс снова разозлился и стукнул кулаком по столу перед собой. Из‑под кулака во все стороны вылетели молнии, по экрану поползли цветные полосы, динамики затрещали.
— Мистер Зевс, — крикнула я, — а вы не знаете, где жена вашего сына?
Сквозь треск послышалось:
— И знать не хочу! Глупая дура! — что‑то грохнуло и треск стал еще громче. Последняя фраза, которую можно было разобрать, была: „все люди — свиньи неблагодарные“. После чего раздался еще один взрыв грома и вся радиорубка потонула в оглушающем треске.
Мужчина, который встречал нас, морщась, снял наушники и проорал:
— Отключай уже, Тед, уши болят!
Стало тихо.
— А дедушкам не положено переживать за внуков? — прошептала я Томасу.
— Знаешь, есть такое выражение „олимпийское спокойствие“? — проговорил Томас, спускаясь с трибуны. — Это о них. Они бессмертны, их не волнует то, что обычно волнует нас.
Эх, надо было мне спросить Зевса, не где жена Гермеса, а кто она!
Нет, кажется, Томас все же сбил меня с толку своим скепсисом! Я ведь была уверена, что это Вивиан Джемисон. А теперь — даже не знаю!
— Да, что‑то у них там неладно в датском королевстве, — сказал Томас, когда мы с ним вышли в коридор.
— Разве Олимп не в Греции? — Он же сам так сказал.
— Это из Гамлета, — сказал Томас. — Загляни как‑нибудь ко мне, дам почитать.
Ух ты. Он меня в гости пригласил, да? Хм. Только он же с мамой живет. И почему парни иногда бывают такие несамостоятельные?
Он добавил:
— Я, правда, собираюсь переезжать. Так что успей до переезда.
— А куда ты переезжаешь?
— В Лондон. Там есть наш филиал.
В Лондон. Такая даль. Мне отчего‑то стало грустно.
Томас раскрыл телефон:
— Боб, ну что там?.. Да что ты… А Джеми..? Угу… Понятно. Извини, а ты можешь последнее повторить? — и он приложил трубку к моему уху.