— Хочешь чаю? — неуверенно спросил Дэвид.
— С удовольствием. И кусочек пирога. Если ты по-прежнему готовишь сам. Вижу, в деньгах у тебя недостатка нет.
Он усмехнулся. Воспринял это как комплимент.
— Да, ты права, я нечасто теперь готовлю.
Мари прошла за Дэвидом в современно оборудованную кухню. Смотрела, как он ставит чайник и заваривает чай. Разглядывала руки, которые когда-то прикасались к ее телу. Кровь запульсировала у нее в висках, и впервые с момента их встречи Мари ощутила неуверенность. Дэвид словно почувствовал это и посмотрел на нее. Он всегда умел читать ее мысли.
— Ты прекрасно выглядишь, Мари, — сказал он. — Ты красавица. Ты всегда была красива, но сейчас ты просто великолепна… И видеть на тебе мой крест… это сводит меня с ума… Я не знаю, что сказать.
«А ты выглядишь ужасно», — хотелось ей ответить, но удалось выдавить только «спасибо». Он вручил ей чайник, Мари отнесла его на журнальный столик. Дэвид присоединился к ней с двумя чашками и блюдом печенья.
— Мы бы постыдились подать такое в «Русалке». Покупное.
При воспоминании о ресторане ее бросило в жар. Она поспешила налить себе чаю и сделать глоток. Ей вспомнилось чаепитие у Мишель. Цивилизация. Зима. Снег. Лед. Здесь тоже пошел снег. Солнце уже успело скрыться за тучами. Дэвид откинулся на спинку кресла. Она посмотрела на него. Живот нависает над ремнем. Ирландец проследил за ее взглядом.
— Ты сохранилась лучше меня. Знаю, работа — не оправдание, но у меня действительно много дел. Выставки, презентации, поездки… в прошлом месяце я был в Токио. Японцы в восторге от моих скульптур.
— Я читала об этом. О твоем успехе. Ты один из лучших скульпторов в стране. Часто читаешь лекции студентам. Она тебя обожает, вся эта чернь, которую ты презирал.
Его взгляд. Настороженный.
— Не понимаю, о чем ты.
— О нашем разговоре. Мы часто говорили об этом, но я имею в виду тот разговор на кладбище в Карне, когда ты сказал, что хочешь, чтобы тебя запомнили. Больше всего ты боялся, что никто не вспомнит о тебе после твоей смерти, не забыл? Я хорошо помню тот день. Как раз недавно вспоминала его. Когда один из моих лучших друзей покончил с собой.
Дэвид посмотрел на нее и покраснел. И тут же отвел взгляд, словно ему стало стыдно.
— Мне очень жаль, но я не помню поездку, о которой ты говоришь. Мы с тобой много путешествовали: срывались с места, садились в машину и уезжали. Брали с собой бутерброды. Ездили на озера. К руинам. И возвращались к открытию ресторана. Я ничего не забыл, Мари, если ты это имеешь в виду. Никогда я не был так счастлив, как тогда. С тобой.