– Ульрика!.. – простонал багровый, как перезрелый помидор, Фрей. – Хватит, во имя всех богов! Эк как тебя разобрало-то!
– А потому что надоело людское ханжество! – Ульрика на всякий случай взмыла под самый потолок, опасаясь, что со шкафа ее могут стащить. Закружилась по комнате, крича во все горло: – Секс, секс, секс! Не успокоюсь, пока вы трое это слово не повторите! Только, чур, не краснеть при этом!
– Ну все, достаточно, – негромко, но внушительно проговорил Седрик и прищелкнул пальцами.
В то же мгновение вокруг Ульрики распустился кокон ярко-зеленых чар. Она испуганно пискнула было, рванула в сторону, желая убежать от них, но ловушка уже захлопнулась. Мгновение – и фея рухнула вниз, плотно спеленутая ловчей сетью. Благо что некромант успел ее поймать и осторожно положил на постель. Хотя на его месте я бы мстительно позволила фее упасть. Не думаю, что она расшиблась бы насмерть. Не такая тут высота. Но, возможно, полученные синяки заставили бы ее задуматься над выбором тем для разговоров.
Буквально сразу после этого в дверь осторожно постучались.
Седрик выпрямился и сжал кулаки. Весь румянец мгновенно схлынул с его лица. Он вновь стал очень бледным, очень хмурым и очень сосредоточенным.
– Язык оторвать мало Ульрике! – хмуро буркнул Фрей, в свою очередь, напрягшись. Бесшумно встал, прежде положив на кресло мирно дремлющую Мышку. Посмотрел на некроманта и почти беззвучно спросил: – Как думаешь, это по поводу ее криков?
– Боюсь, что да, – так же тихо ответил Седрик. – Орала она на весь дом. Наверняка кто-нибудь заинтересовался, что за странные разговоры у нас ведутся.
– Что же делать? – тоскливо прошептал Фрей.
В этот момент стук повторился, но на сей раз громче и требовательнее.
– Эй, у вас все в порядке? – тревожно осведомился женский голос из коридора. – Я слышала крики. Хм-м… Очень странные крики. И кричала девушка. Вот, пришла проверить. Если вы немедленно не откроете, то я позову сьера Витенция!
– Впусти ее! – негромко приказала я Седрику. – Я все улажу.
Некромант скептически приподнял бровь, явно сомневаясь в моих возможностях. Но спорить не стал. Вместо этого подошел и поднял засов, который задвинул после ухода Алисии.
Седрик едва успел отпрыгнуть, как дверь с грохотом отлетела в сторону, и на пороге предстала незнакомая девушка.
При взгляде на нее мое сердце сначала ухнуло в пятки, потом так же стремительно поднялось в горло, где и забилось вдвое, а то и втрое чаще обычного.
Навестившая нас особа была красива. Нет, не так. Она была очень красива, безумно красива, потрясающе красива. Но самое главное: ее красота не вызывала оторопь и не создавала впечатления, будто перед тобой совершенное произведение искусства, которым надлежит только любоваться и ревниво оберегать от чужого внимания. Напротив, при взгляде на незнакомку хотелось улыбнуться, да что там – рассмеяться во все горло и дружески хлопнуть ее по плечу, будто встретила старую знакомую. Пожалуй, в этом отношении ей уступала даже Миколика, арахния, которую Седрик не так давно передал королевскому правосудию. В ее внешности все-таки было нечто неправильное, нечеловеческое, что порождало некий холодок в груди и заставляло держаться поодаль от арахнии. Так бесценную статуэтку ставят в шкаф и опасаются лишний раз взять в руки, дабы не разбить случайно.