– А ты ругаться не будешь? – робко спросила я на всякий случай.
– Да тут не ругаться, а плакать надо, – печально выдохнул Седрик.
Тем самым он окончательно погрузил меня в бездну отчаяния. Немедленно захотелось разрыдаться, пасть перед ним на колени и слезно умолять спасти меня.
Однако в этот момент я заметила лукавый блеск в глазах некроманта. Правда, он почти сразу нахмурился, вернув во взгляд прежнюю жалость, смешанную в должной мере со состраданием, но было уже поздно. Нахлынули сомнения: а так ли плохи мои дела в действительности, или господин некромант умело запугивает меня, прекрасно понимая, что именно страх за свою жизнь наивернейшим способом развяжет мне язык?
Увы, проверить свои предположения я никак не могла. Не спросишь ведь в лоб этого типа, не дурит ли он мне голову. Ну да ладно, все равно моя тайна оказалась раскрыта. Смысл теперь юлить и уворачиваться от прямых вопросов?
– В общем, пока вы дрыхли, я захотела обыскать комнату Дани, – прямо сказала я, решив сыграть в открытую. – Тот сбежал так поспешно, что оставил все свои вещи. Вот я и захотела проверить, не найду ли чего-нибудь интересного.
Седрик дернул кадыком, словно лишь в последний момент удержался от какого-то высказывания в мой адрес, подозреваю, что весьма нелицеприятного. Опустился на кровать и кивнул, показывая, что внимательно меня слушает.
Я глубоко вздохнула и поведала своим друзьям про то, как спустилась в общий зал постоялого двора и наткнулась там на Кирка, который пытался при помощи алкоголя запить горький вкус измены любимой жены. Как можно точнее передала нашу беседу, правда, по вполне понятным причинам не стала пересказывать интимные откровения мужчины. Вряд ли они относятся к делу. Когда я дошла до сцены обыска комнаты Дани, Седрик будто обратился в статую. Его лицо окаменело, даже глаза словно потускнели, не отражая ни мыслей, ни эмоций. Ничего, словно смотришь в темные спокойные воды лесного озера. Лишь однажды на самом дне зрачков метнулся всполох затаенного раздражения: когда я дошла в своем рассказе до обнаружения монетки, зашитой в подкладку сумки. Когда же я перешла к описанию боли от ожога, глаза некроманта вновь подернулись туманом напускного равнодушия.
– Вот так вот, – наконец завершила я. – Этот знак на ладони я получила от монеты. К слову, сейчас я могу совершенно спокойно взять ее в руки, не опасаясь вновь обжечься.
– Монета с тобой? – почти не разжимая губ, обронил Седрик.
– Ага. – Я послушно принялась рыться в кармане брюк. – Сейчас, где-то здесь.
На какой-то жуткий миг мне показалось, что я потеряла ее. Но почти сразу она послушно скользнула мне в пальцы, и я с облегчением вздохнула. Вытащила руку и протянула ее Седрику, держа на ладони загадочную находку.