Время шло. Я сидела напротив часов и наблюдала за секундной стрелкой. Как сложно было на них смотреть. Время шло настолько медленно, что мне казалось, от различных мыслей моя голова скоро взорвется. Мысли перепутались, и голова начала болеть. А часы все тикали и тикали. Прошел один час, а из палаты так никто и не вышел. Потом часы протикали второй час, ситуация не изменилась. Я не могла уже ждать, но выхода у меня не было. Я хотела зайти прямо в палату, но знала, что могу навредить. Отвлечь. «Буду ждать и надеяться» – говорила я сама себе. И тут дверь открылась, и вышел один из врачей.
– Доктор, – поспешила я к нему, – скажите, как он?
– Мы еще не закончили. Нужно ждать. Пока все идет нормально. Большего сказать не могу. – И он пошел по длинному коридору. Спустя несколько минут он вернулся и зашел в палату.
Никаких новостей. Хотя то, что он сказал, что все идет нормально, это уже хорошо, – мысленно подбадривала я саму себя. – Уверена, результат будет положительным.
Так прошло еще два часа. Почему так долго? У меня болит голова, и я так долго не видела своего любимого. Все, не могу больше ждать. Я открыла дверь в палату и зашла внутрь. Игорь лежал на медицинском столе, около шести человек стояли над ним. Один из них подошел ко мне и попросил выйти.
– Нет, я не могу больше ждать. Скажите мне хоть что-нибудь. Почему так долго оперируете? Не мучьте меня. Как Игорь? Скажите… – кричала я.
В этот момент я услышала долгий пронзительный звук, а точнее писк. Это был датчик сердцебиения. На его экране шла прямая линия. Все резко начали предпринимать действия по спасению Игоря. Я наблюдала за процессом, от волнения у меня пересохло во рту.
– Дефибриллятор, – сказал один из врачей.
Ему дали прибор, который подавал электрический ток. Врач, надев его на руки, приложил к груди Игоря и крикнул:
– Разряд…
Реакции не было. Он снова крикнул:
– Разряд.
Разряд повторили. Игоря так ударило током, что его аж подкинуло на столе. Но снова это не дало результата. Так повторили несколько раз. Сердце замерло и не хотело биться. Тогда врачи опустили руки, и я поняла, что больше они ничего делать не будут. Я подбежала к Игорю. Мне показалось, что он дышит.
– Он жив! – крикнула я.
Но датчик сердцебиения показывал ту же картину. Сердце остановилось и больше не билось. Но мне все казалось, что он живой, не мертвый, а живой, что сейчас он встанет с этого проклятого стола, возьмет меня за руку и скажет:
– Что ты тут делаешь? Идем скорее домой, я так люблю тебя.
Я верила в это. И мне мерещилось, что он дышит. Я взяла его голову в свои руки и начала целовать его лицо.