Ратлидж тихо сказал:
— Она умерла, миссис Уайет. И нам осталось лишь выяснить, кто ее убил. И, если можно, почему.
Аврора вздохнула:
— Да, знаю. И предпочла бы вовсе не думать о ней. Но мне не дают об этом забыть, потому что Элизабет Нейпир постоянно вторгается в мой дом и в мою жизнь!
Она допила лимонад и отодвинула стакан.
— Мне пора на ферму. Коровы не боятся ни трупов, ни призраков. Они практичные создания; знают, когда время дойки, когда их нужно выгонять на пастбище и когда загонять назад в конце дня. Человек, который ходил за коровами, пока Саймон воевал, сейчас состарился и ослабел. Я часто уговариваю его посидеть на солнышке, пока я работаю, и помочь мне советами.
До этого дня Аврора ни словом не обмолвилась о том, что на ферме есть человек, который мог подтвердить, что она действительно была там и ухаживала за заболевшей телочкой.
Ратлидж сказал:
— Мне бы хотелось с ним поговорить. Возможно, он видел вас в тот день, когда уехала Маргарет.
Аврора улыбнулась:
— Вряд ли! Он страдал ревм… простудой и старался по возможности не попадаться мне на глаза. По-моему, на самом деле накануне он выпил слишком много пива, и у него пучило живот. Во Франции мы называем это «восстанием в кишках». В его возрасте любое восстание может окончиться плачевно.
— Он знал, что вы приехали на ферму, чтобы лечить телочку?
— Он работал в сарае. Оттуда не видно того места, где я оставляю машину. Иногда я приезжаю и уезжаю, вовсе не встретившись с ним, если он уходит в поле.
— Но он мог слышать рокот мотора.
— Может быть. Очень мило с вашей стороны искать человека, который может с уверенностью сказать, где я была и где меня не было.
— Я не по доброте душевной так поступаю, а по необходимости, — ответил он резче, чем собирался. — Несколько человек в то утро видели вашу машину в Чарлбери. Они готовы дать показания в суде. Уверяют, что рядом с вами сидела Маргарет Тарлтон.
Аврора Уайет пожала плечами:
— Я не могу придумать свидетелей. — Несмотря на ее жест, она вовсе не осталась равнодушной к его словам. За внешней невозмутимостью таилось напряжение. И самый настоящий страх.
Безмятежность развеялась, как дым на ветру. Через несколько минут она извинилась и ушла.
Ратлидж остался на месте, вспоминая, что рассказывала Франс о финансовом положении Уайета и гадая, хватит ли у него денег на хорошего адвоката для Авроры. А может быть, Саймон бросит ее на произвол судьбы ради сохранения своего драгоценного музея?
Не потому ли Элизабет Нейпир зачастила в Чарлбери?