— Вас в самом деле интересует, что я думаю? Или Аврора вас так очаровала, что вы не способны ни к чему отнестись объективно?
— Она не… — раздраженно начал Ратлидж, но Элизабет его перебила:
— Не говорите глупостей. Аврора Уайет очень привлекательная… и очень одинокая женщина. На мужчин подобное сочетание действует неотразимо. Что меня совершенно не удивляет. Ну ладно… По-моему, она хочет держать его здесь, в идиллической обстановке и в тишине. Возможно, даже именно она первая внушила ему мысль о музее. Не знаю, как было дело, и мне, откровенно говоря, все равно. Факт остается фактом: вы не понимаете, какое напряжение привносит в их жизнь она сама. Вы принимаете ее слова и поступки за чистую монету; для вас она очаровательная иностранка. Вы не сидели напротив нее за завтраком; и вам не приходилось жить с ней под одной крышей, видеть ее каждый день. А Саймону приходится. Спросите себя, какая она на самом деле, и, возможно, вы отчасти поймете, какую жизнь влачит здесь Саймон. Только не подумайте, что я рассуждаю как брошенная невеста. Я просто делюсь с вами своими наблюдениями, в том числе самыми свежими… сегодняшними. Если бы я хотела отбить у Авроры Уайет мужа, едва ли я бы уговаривала его бродить по окрестностям в темноте и бежать от себя. Или нет? Есть тысяча других, более тонких способов уничтожить их брак и вернуть его. Вопрос в том, нужно ли мне интриговать и пытаться его отбить, если его жена уже отдалилась от него? Спокойной ночи, инспектор!
Она вошла в гостиницу и, не оборачиваясь, поднялась по лестнице с тем же царственным видом, который произвел такое сильное впечатление на персонал «Лебедя» в Синглтон-Магна.
Провожая ее взглядом, Ратлидж заметил какое-то шевеление за угловым столиком под лестницей. На него смотрел очень трезвый Шоу и широко улыбался.
— Да. Я все слышал. Женщины — такие стервы! — тихо сказал он. — Несмотря на воспитание и безупречную родословную. Идите выпейте со мной — скоро дядя закроет бар. Похоже, вам сейчас не помешает выпить!
* * *
Ратлидж принял его приглашение и сел за стол. Кругов на столе он не заметил. Либо их вытерли, либо сегодня Шоу пил немного. В руке он держал пустую кружку. Он окликнул дядю; тот принес Ратлиджу пива.
— Прекрасная Аврора не тревожит Саймона Уайета, — говорил между тем Шоу. — Как, возможно, и прекрасная мисс Нейпир. Его мучает другое: больная совесть.
— Из-за чего его мучает совесть? — с любопытством спросил Ратлидж. — Может быть, он понял, что музей стал для него важнее надежд отца?
— Из-за войны. Из-за того, что он узнал о себе во Франции. Там многое узнаешь о себе. Скоро понимаешь, трус ты или нет. Так случилось с большинством из нас, только мы находим способы это скрывать — во всяком случае, от других.