— А чего хочет сам Саймон Уайет?
— Ах! — с горечью воскликнула Аврора. — Если бы я знала, я была бы настоящей счастливицей!
Из дома вышла Эдит; она несла на подносе бокалы и бутылку вина.
— Кофе еще не готов, — сказала она с виноватым видом.
— Меня и вино устраивает, — ответила Аврора, наливая сначала Ратлиджу, а затем себе. Вино оказалось очень хорошим — сухим и идеальным для жаркого вечера. Аврора с улыбкой смотрела, как он пьет, потом спросила: — Вы, наверное, воевали?
— Откуда вы знаете?
Она склонила голову и, прежде чем ответить, некоторое время разглядывала его.
— Вы очень хорошо говорите по-французски. И умеете ценить хорошее вино. — Ратлидж понимал, что она не совсем откровенна с ним. Ей хотелось сказать что-то другое.
— Война — не вино и не иностранный язык, — грубее, чем собирался, ответил он. — Те четыре года были очень тяжелыми. Хорошо, что все наконец закончилось.
«Закончилось ли?» — эхом отозвался Хэмиш у него в голове.
— Закончилось, но не забылось, — проницательно заметила Аврора, глядя Ратлиджу в глаза и видя в них больше, чем он готов был ей открыть. — Да, я все понимаю. И мне довелось увидеть смерть и страдания… И моему мужу тоже. Я думала… было время, когда мне казалось, что он не переживет войну. Я наблюдала за ним и знала, что он ждет смерти. Иногда это значит, что так все и будет. Подобно многим его сверстникам, которые записывались добровольцами, Саймон не понимал, что он смертен. Война казалась ему игрой… Немного повоюет и вернется в Итон. А когда он понял, что война совсем не игра, было уже поздно. Ему оставалось только одно: сражаться и ждать, когда за ним придет смерть. И даже смерть его подвела. Иногда мне кажется: те, кто остался в живых, чувствуют себя виноватыми, потому что они выжили, а другие многие умерли.
Ратлидж подумал о Хэмише и отвернулся. Ее слова попали в цель и не могли его утешить.
Поставив бокал на стол, она с горечью спросила:
— Можно ли что-нибудь сделать?
— Нет. — Ему хотелось как-то обнадежить ее, но он не мог. Она обратилась не к тому человеку… Спустя какое-то время он сообразил, что Хэмиш настойчиво дергает его, напоминая, что Аврора сменила тему, а он забыл, зачем сюда пришел. Интересно, она намеренно уклонялась от разговора или все дело в том, что он внимательно ее слушал и дал понять: он понимает, о каком страдании она говорит?
Как будто прочитав его мысли, Аврора Уайет нахмурилась:
— Почему я вам все это рассказываю? Знаете, я ни с кем об этом не говорила, даже с монахинями!
«Она не из тех, кто что-нибудь делает просто так, случайно», — заметил Хэмиш.