Воцарилась тишина.
Джордж не спрашивал его ни о чем. Ни кто такой Джордан, ни зачем ради него посреди ночи вскакивать с кровати. Вряд ли Саймон бы смог объяснить ему тот клубок из горя, вины и бог знает каких еще чувств, который терзал сейчас его грудь; как он ненавидит себя за то, что забыл Джордана, хотя все равно не смог бы ничем помочь; как он себя чувствовал, когда впервые понял, что Джордан погиб, – и когда снова и снова об этом вспоминал, бередя старую рану. Рот наполнился горечью, словно Саймон нахлебался старой-старой, древней крови.
Джордж потянулся и сжал его плечо, но руку убирать не спешил. Теплая и сильная, она стала якорем, наконец вытащившим Саймона из холодных, мрачных глубин собственной памяти.
– Мне очень жаль, – прошептал Джордж.
Саймону тоже было очень жаль.
Назавтра на обед снова был суп. Как и всегда. Утром, днем и вечером им дают все время одно и то же. Саймон уже не мог припомнить, как он раньше жил без этого восхитительного блюда, и потерял надежду когда-нибудь оказаться в мире без супа. Впору задуматься, есть ли у Сумеречных охотников руна, защищающая от цинги.
Они, как обычно, сидели вокруг уже ставшего родным стола и болтали, когда Джон вдруг заявил:
– Как бы я хотел, чтобы борьбу с демонами нам преподавал кто-то, кто выше всех этих дурацких правил. Если вы понимаете, о чем я.
– Э-э… – Саймон не скрывал изумления. Он в основном просиживал уроки охоты на демонов в уголочке и испытывал невероятное облегчение, что его никто не просит ничего делать. – А разве нам плохо преподают… борьбу с демонами?
– Ты в курсе, что я имею в виду, – ответил Джон. – Мы должны изучать и знать прежние преступления нежити. Магов, например. Мы должны бороться с Нижним миром. Так же, как и с демонами. Наивно предполагать, что мы их всех вот так вот взяли – и разом приручили.
– Значит, нежити, – повторил Саймон. Суп у него во рту словно превратился в пепел – неужто рецепт поменялся? – Например, вампиров.
– Нет, – перебила Жюли. – Вампиры – это круто. Знаешь, у них есть… как это… стиль. По сравнению с остальной нежитью. Но вот, например, оборотни – дело другое. Саймон, ты же должен признать – это совсем не такие люди, с которыми нам по пути. Если их вообще можно назвать людьми.
При слове «оборотни» Саймон не смог удержаться от мыслей о Джордане. Вздрогнув, как от удара, он понял, что больше ни секунды не выдержит. Оттолкнул тарелку с супом и отодвинул стул.
– Не рассказывай мне, что я должен и чего не должен, Жюли, – рявкнул он. – Да будет вам известно, что каждый оборотень стоит больше, чем тысяча таких задниц, как ты и Джон. Я сыт по горло вашими вечными издевательствами над простецами и напоминаниями, что «нет, Саймон, ты не такой, как они, ты особенный». Я вам что, домашний любимец? А даже если и так – на черта мне такие хозяева, которые измываются над всяким, кто моложе и слабее? И еще: я надеюсь, что Академия так-таки выполнит то, для чего предназначена, и простецы вроде меня переживут Восхождение. Потому что такими темпами без нас следующего поколения Сумеречных охотников может уже и не быть.