Несомненно, женщина должна лить слезы от радости, когда ее суженый возвращается с битвы живым, но когда Ломатель Мечей первым прошел через малые врата, Скара поняла, что ее глаза сухие.
Возле кромки его щита торчала сломанная стрела, но в остальном он был невредим. Он выдернул стрелу, оглянулся, словно ища, кому бы отдать щит, и нахмурился.
— Хм. – И приставил его к стене.
Скара натянула на лицо улыбку.
— Рада, что вы вернулись, мой король. – Хотя были и другие, кого она предпочла бы поприветствовать.
— Если честно, и я рад, что вернулся, королева Скара. Мало веселого в ночном сражении. Впрочем, их подкоп мы обвалили.
— Слава богам. Что теперь?
Он улыбнулся, зубы сверкнули на черном от пепла лице.
— Теперь они будут копать новый.
Мужчины беспорядочно возвращались в крепость. Все истощенные. Некоторые раненые. Мать Оуд бросилась помогать, Рин опустилась рядом с ней на корточки с тяжелыми щипцами и уже резала окровавленную куртку мужчины вокруг раны.
— Где Рэйт?
— Он был с братом в тоннеле, когда занялось масло. – Невольник принес Горму воды, король вытирал пепел с лица.
Скара едва могла вымолвить слово, горло перехватило.
— Он мертв?
Горм мрачно кивнул.
— Я учил его сражаться, убивать и умирать, и теперь он исполнил все три урока.
— Лишь два, – проговорила она с такой волной облегчения, что голова закружилась.
Рэйт, шаркая, вышел из темноты. Его волосы были заляпаны грязью, окровавленные зубы сжаты, а одна рука лежала на плече Синего Дженнера.
— Хм. – Горм поднял брови. – А он всегда был крепким.
Скара бросилась вперед и подхватила Рэйта под локоть. Его рукав был порван, опален и покрыт странными волдырями. Потом она с ужасом поняла, что это не рукав, а его кожа.
— Боги, твоя рука! Мать Оуд!
Казалось, Рэйт едва ее заметил.
— Ракки мертв, – прошептал он.
Раб принес Горму плошку только что снятого с вертела мяса. От сходства между мясом и рукой Рэйта, с которой Мать Оуд срезала сожженную ткань, все съеденное Скарой подступило к горлу.
Но если у Ломателя Мечей и были страхи, он держал их не в желудке.
— Сражение всегда распаляет аппетит, – сказал он с набитым ртом, плюясь жиром. – В конечном счете Мать Война нынче нам благоволила.