Едва она вошла, как сестра Марджи – абстинентка и, вероятно, единственный трезвый человек в доме – подхватила ее под руку и прошептала, что Бен мирно спит у себя в комнате наверху.
Хасслер дожидался ее в прихожей в своем черном костюме, приспустив узел черного галстука. Под глазами у него набрякли мешки. Наверно, пришел прямо с работы.
– Привет, Адам, – сказала она.
Они наскоро обнялись, наскоро поцеловались в щеку.
– Извини, что не мог выбраться раньше, – сказал Хасслер. – Просто… в общем, тот еще был день. Хотел просто забежать на минутку.
– Это дорогого стоит. Принести тебе выпить?
– Хорошо бы пива.
Нетвердой походкой дойдя до полупустого кега «Фэт Тайр», Тереза нацедила пластиковый стакан и села с Адамом на третьей ступеньке лестницы.
– Прошу прощения, – проговорила она. – Я чуток пьяна. Мы хотели проводить Итана, как в добрые старые деньки.
Хасслер отхлебнул пива. Он на год или два старше Итана. Как и все эти годы назад, когда она впервые встретилась с ним на корпоративной рождественской вечеринке, от него слегка веет «Олд Спайсом», и подстрижен он все так же бобриком. На челюсти намек на рыжину – всего лишь дневная щетина. Тереза почувствовала выпуклость оружия у него на боку.
– У тебя по-прежнему проблемы со страховкой Итана? – спросил Хасслер.
– Да. Устроили волокиту с выплатой. По-моему, хотят, чтобы я подала иск.
– Если ты не против, я бы хотел позвонить первым делом на следующей неделе. Попробую надавить авторитетом, заставить пошевеливаться.
– Буду искренне благодарна, Адам.
Она поймала себя на том, что медленно и очень тщательно выговаривает каждый звук, чтобы язык не заплетался.
– Пришлешь мне контактную информацию страхового оценщика? – попросил он.
– Да.
– Хочу, чтоб ты знала, Тереза, что первое, о чем я думаю каждый день, – это выяснить, что же произошло с Итаном. И я это выясню.
– Думаешь, он мертв?
На трезвую голову она такой вопрос нипочем бы не задала.
Хасслер примолк, глядя в янтарное пиво.
И наконец вымолвил:
– Итан… был замечательным агентом. Может, лучшим из моих. Я это не просто так говорю.
– И ты думаешь, что он бы уже подал весточку или…
– Именно. Сожалею.
– Нет, это… – Он сунул ей платок, и Тереза немного поплакала в него, прежде чем утереть глаза. – Не знать… так трудно. Раньше я молилась, чтобы он был жив. Теперь молюсь, чтобы хоть тело нашли. Нечто осязаемое, что даст мне ответы и позволит двигаться дальше. Можно тебя спросить кое о чем, Адам?
– Конечно.
– Как по-твоему, что случилось?
– Может, сейчас не время…
– Ну, пожалуйста.
Хасслер допил пиво, прошел к кегу, снова наполнил стакан и вернулся.