– Парень, сказавший вам о чипе?
– Именно. Сказал, что следовал за мной. Каждую ночь, когда я совершала вылазку.
– И кто же это был? – поинтересовался Итан, и хотя в полумраке судить было трудно, ему показалось, что на лицо Беверли набежала тень.
– Билл.
Тело Итана прошило покалывание, будто слабый электрический ток.
– Как фамилия Билла? – спросил он.
– Эванс.
– Господи!
– Что?
– Эванс и был покойником в доме. В том, куда вы меня направили.
– Верно. Я хотела, чтобы вы с ходу поняли, насколько опасно это место.
– Сообщение получено. Эванс был одним из агентов Секретной службы, искать которых меня отправили в Заплутавшие Сосны.
– Я не знала, что Билл из Секретной службы. Он не говорил мне ничего о том, что мы называли «нашими прежними жизнями».
– Как он погиб?
Беверли подняла фонарик с пола – яркость свечения лампочки начала снижаться.
Выключила его.
Непроглядная тьма.
Шелест дождя, и больше ничего.
– Это произошло в ночь, когда мы пытались бежать. По-прежнему не понимаю, как они узнали, потому что мы оставили свои микрочипы в постелях, как множество раз до этого. Мы с Биллом встретились в назначенном месте с припасами и снаряжением… но у нас не было ни шанса.
Итан расслышал горечь, надломившую ей голос.
– Нам пришлось разойтись, – поведала она. – Я добралась до своего дома, но его они настигли. И порвали на куски.
– Кто порвал его на куски?
– Все.
– Кто это «все»?
– Весь город, Итан. Я из своего дома слышала… его крики, но поделать ничего не могла. И наконец поняла. Поняла, что удерживает всех здесь.
Долгое-долгое время никто из них не проронил ни слова.
Наконец Итан проговорил:
– Я так и не добрался до ограды, но забрел на какое-то расстояние в лес за этим разворотом на дороге к югу от города. Только вчера ночью. Готов поклясться, я что-то слышал.
– Что?
– Вопль. Или клич. Может, нечто среднее. И самое дикое, что впечатление было такое, будто я его уже слышал прежде. Во сне. Или в другой жизни. Он наполнил меня ужасом на самом первобытном уровне, словно волчий вой. Что-то гнездящееся очень глубоко. Моей единственной реакцией было бежать. И вот теперь, услышав то, что вы говорите об этой ограде под током, я начинаю гадать, зачем она там? Чтобы не выпускать нас? Или не впускать кого-то оттуда?
Поначалу Итан думал, что звук возник у него в голове – какое-нибудь побочное действие наркотика, которым накачала его медсестра Пэм, или последствия травмы от побоев Поупа и всего, что пришлось перенести после.
Но шум быстро нарастал.
Какой-то звон.
Нет.
Множество звонков.
Сотни и сотни.
– Что это? – спросил Итан, не без труда поднимаясь на ноги.