– Нет, ваше высочество, вы не споткнетесь, – бодро заверила я. – Ваша грация и ловкость известны всей Франции.
– Возможно. – Она пожала плечами и улыбнулась. – Однако существует множество других примет, способных отравить встречу.
– Ваше высочество, вас не в чем укорить! – сказала я. – Это герцог Бургундский чернит все вокруг своим ядовитым дыханием. Попомните мои слова – если что-то пойдет не так, это будет его рук дело.
Увы, мир не мог быть подписан в стенах замка, дворца, церкви или собора. Враждующие стороны считали, что там слишком легко устроить предательскую ловушку. Мелён удобно располагался на полпути между Понтуазом и Мантом, где стоял гарнизон короля Генриха, однако о встрече двух монархов за городскими стенами речи быть не могло. Переговоры решили провести на острове посреди Сены, недостижимом для стрел лучников.
Название острова, Ле-Пре-дю-Шат, означает «поляна кота». В давние времена поместный сеньор, которому принадлежали эти владения, держал там леопарда, привезенного из Крестового похода на Святую землю. Оказалось, что леопард, в отличие от других крупных кошек, воды не боится. Зверь быстро выбрался на свободу и держал в страхе окрестные села, охотясь на стада коров и овец, пока его не выследили и не убили. Однако память о леопарде сохранилась в названии. В этих местах Сена течет быстро, и добраться до острова можно только на лодке. Готовясь к переговорам, лес на острове вырубили и построили оборонительный частокол, так что обе стороны признали это место удобным и вполне безопасным. На противоположных оконечностях острова установили причалы: французы подплывали с северного берега, англичане – с юга. Внутри частокола возвели большой шатер для проведения церемонии и два шатра поменьше, для каждой из сторон. Для участников переговоров составили подробнейший свод правил поведения. Екатерина принесла документы в свою опочивальню и стала их изучать.
– Здесь отчетливо видна рука герцога Бургундского, – заключила она, внимательно прочитав правила. – Еду и питье будут пробовать специально назначенные люди от обеих сторон. Никому, даже королям, не позволяется ношение оружия в главном шатре. Матерь Божия, неужели он решил, что король Генрих бросится на него со шпагой?
– Он всех судит по себе, – язвительно заметила я. – А носит ли шпагу ваш августейший отец?
– Да, на официальных церемониях, но кончик и лезвие специально затупляются, – ответила Екатерина. – Это делают с тех пор, как много лет назад он напал на члена королевского совета.
Я вспомнила, что именно после этого под Рождество королевских детей бросили на произвол судьбы.