Внезапно королева объявила о своем намерении присоединиться к дофину в Мелёне и настояла, чтобы дофина отправилась с ней. Изабо, по-видимому, надеялась добиться примирения. Однако Луи этого не желал. Едва королевскую барку заметили у пристани Мелёна, дофин и остальные принцы оседлали коней и поскакали в Париж. Екатерина, в отсутствие королевы удивившая двор мгновенным выздоровлением, была поражена, когда ее брат, с ног до головы забрызганный грязью, внезапно ворвался в ее салон.
– Вина мне! – раздраженно воскликнул дофин с порога.
От неожиданности все, кто был в салоне принцессы, разбежались по углам. Судя по всему, Людовик пребывал в скверном расположении духа, и в его присутствии комната вдруг стала очень тесной. Дофин схватил серебряный кувшин со столика у стены, сделал мощный глоток и презрительно сплюнул.
– Тьфу! Лошадиная моча! Тащите хорошего рейнского и что-нибудь поесть. Я весь день провел в седле.
Екатерина дала мне знак выполнить его приказ. Луи откинул капюшон, стянул перчатки для верховой езды и заорал на испуганных фрейлин:
– Вон отсюда! Я хочу остаться с сестрой наедине!
В королевском погребе я набрала кувшин рейнского вина и отправилась на кухню, где выложила на большое блюдо гору булочек. Нагруженная яствами, я вернулась в салон. Екатерина смиренно стояла у горящего камина, а дофин расхаживал по комнате и орал во всю глотку. Впрочем, при моем появлении он резко остановился и недовольно взглянул на меня.
– При Метте можешь говорить свободно, – поспешно сказала Екатерина. – Это мой старейший и самый верный друг. И твой, кстати, тоже. Ты узнаешь ее, Луи?
Дофин выхватил у меня кувшин и принялся пить, глядя на меня своими поросячьими глазами. Опомнившись, я почтительно опустилась на колени, радуясь возможности не смотреть на то, как струйки вина текут по многочисленным подбородкам дофина. Наконец он причмокнул губами и небрежно вытер рот тыльной стороной ладони.
– У нас была нянька по имени Метта, – сказал он, опуская кувшин.
– Да, это она и есть, – кивнула Екатерина.
Однако Луи уже заметил булочки.
– О, еда! Подыхаю от голода!
Он отобрал у меня блюдо и плюхнулся в высокое кресло, пролив вино на шелковые подушки. Чулки, обтягивающие толстые ляжки, были заляпаны грязью и пачкали парчовую обивку кресла. Я подавила печальный вздох и придвинула столик поближе к дофину. Луи водрузил блюдо на столешницу и схватил булочку, не сводя с меня пристального взгляда. Я покраснела и поспешно опустила голову.
– А я помню тебя, Метта! – заговорил он с набитым ртом. – Ты приносила нам пироги и пирожные – единственное, что спасало нас от голода. Так теперь ты доверенная служанка моей сестры? Прекрасно! Только сейчас тебе здесь не место. Оставь нас.