— Он не первый, у кого рвет крышу во время экзаменов, — добавила Лара, пускаясь вдогонку за группой, уходящей к столовой. — Я прекрасно помню мой первый курс — бессонница, паника, иногда даже бредовые состояния от перенапряжения. У меня тогда даже волосы начали выпадать. Целыми прядями. Родители решили, что я во что бы то ни стало должна изучать доврачебную помощь, и мне было очень тяжело. Но потом я перевелась с биологического факультета на студийное искусство. Можете себе представить, чего мне это стоило. Но хватит о плохом… Я должна убеждать вас в том, что КНГ — это в любом случае потрясающее место! — Она стиснула зубы в гримасе, которая должна была изображать улыбку, и снова смахнула волосы с лица. — Как бы то ни было, вас ждет ланч. Мы хотели бы, чтобы вы составили нам компанию.
— Кому — нам? — спросила Эбби.
— Нам с Микой. Кэл тоже, возможно, придет, но я думаю, что он все еще возится с Дагом и связывается с его родителями. Он любит поговорить, так что, я думаю, он еще битый час будет их подбадривать и утешать.
Моросящий дождик начал усиливаться, и все четверо ускорили шаги. Дрожа от холода, Дэн с облегчением вбежал под белый козырек над входом в кафетерий и остановился, обхватив себя обеими руками в попытке согреться.
Чуть правее виднелся Бруклин. Парень поднял глаза на черные оконные проемы. Расположенные в несколько ярусов, они напоминали десятки уставившихся на него пустых глазниц. Обслуживающий персонал лишь на скорую руку скосил сорняки у главного входа, отчего Бруклин казался снова заброшенным. Вот тебе и раскопки.
Мрачные облака над головой расступились, и верхний этаж Бруклина озарил косой луч солнца. На этом этаже Дэну пришлось защищаться от человека с монтировкой, спасаясь от неизбежной, как ему казалось, смерти. Из-за странного освещения ему начало чудиться, что в одном из окон показалось бледное лицо с черными глазницами вместо глаз.
Это просто игра света, Дэн, не теряй головы.
— Эй, — окликнула его Эбби, касаясь его спины. — Пошли в столовую. Не думай об этом месте. Оно уже ничем тебе не угрожает.
Но, произнося это, она избегала смотреть ему в глаза. Дэн знал, что она сама не верит в то, что говорит. Как и он.
Дэн вилкой двигал по тарелке поджаренный треугольник запеканки из макарон с сыром. Перед расположившейся напротив Ларой стояла миска с горкой салата, который она жадно поглощала, одновременно посвящая Эбби в подробности своей инсталляции.
— Я посвятила ее своим родителям, — делилась она, — и своему корейско-американскому наследию. Одновременно это критическое переосмысление их видения жизни. Мои родители стремились во что бы то ни стало быть такими же, как и белые обитатели пригорода. Им обязательно было необходимо купить новую модель паркетника, новую модель телевизора…