Придется работать в таких условиях.
На полу он находит железную пластину восемь на тринадцать сантиметров, пинает ее мыском ботинка, но она не двигается с места. Тогда он приседает, секунд на пять, не больше, затем встает и выходит. Болты покрыты ржавчиной и грязью; к ним много месяцев никто не прикасался.
С другой стороны расположена еще одна мастерская, поменьше. Стоит ему войти, как несколько голубей, облюбовавших помещение для ночлега, взмахивают крыльями и устремляются в рваную дыру в крыше. Две пластиковые сборные комнаты одна за другой начинают рушиться, проваливаясь внутрь периметра, как стены карточного домика.
Йоханссон возвращается в машинный зал и видит ее.
Она смотрит на него, кутаясь в куртку.
Вот он, второй хвост: она, не люди Брайса. А она умна, умнее, чем он думал.
Кейт наклоняет голову и оглядывает стены, железные цепи, сломанный вентилятор.
– Что ты здесь делаешь? – наконец спрашивает она.
– Просто… смотрю.
Она молчит и обхватывает себя руками – должно быть, замерзла даже в куртке – и проходит в помещение со сборными кабинетами. Йоханссон остается на месте. Вскоре до него доносятся приглушенные крики, что-то падает, и она появляется в дверном проеме.
– Люди Кийана еще у входа?
Она кивает и вскидывает голову.
– Курят.
– Я видел двоих.
– Они всегда по двое. Спросили меня, надо ли им войти. Я сказала, не стоит.
– За тобой никто не следит?
– Зачем? Я личный врач Кийана. Кто посмеет меня тронуть?
Кейт опять внимательно оглядывает стены, вентилятор, цепи и неожиданно произносит, не поворачивая головы:
– Зачем Брайсу твое удостоверение? – Он молчит, и она продолжает: – Не знаешь? Брайс уверен, ты лжешь. Не верит тому, что ты о себе рассказал. – Кейт резко поворачивается и смотрит ему в глаза. – Не хочешь узнать, откуда у него такие мысли?
Йоханссон лишь пожимает плечами.
– Хочешь. У Кийана отличные отношения с властями. Он просил их все выяснить. Кем ты был раньше, что ты за человек. – Пауза. – Ему рассказали, что ты сделал.
Провал? Что им известно? Йоханссон придает лицу непроницаемое выражение и молчит.
– Она была твоей девушкой, верно? Та женщина. – Ее лицо спокойно, даже слишком, похоже на маску, но глаза сверкают. – Ты любил ее? – неожиданно спрашивает Кейт. – Кийан сказал, она долго умирала. Ну? Скажешь, это не правда?
– Не скажу. – Йоханссон качает головой.
Кейт смотрит на него, склоняя голову то в одну сторону, то в другую, словно пытается сканировать насквозь на расстоянии трех метров.
– Но сейчас ты ведешь себя по-другому, – продолжает она таким тоном, словно ничего не понимает.