.
В этот момент, остановившись на светофоре на набережной, я поворачиваю голову и вижу на тротуаре Марка Девлина.
Он живет в элегантном доме в Ноттинг-Хилле, квартиру в котором можно купить не менее чем за семизначную сумму. На двери три кнопки домофона, его имя посредине. Гостиная представляет собой огромное помещение, стильно отделанное, но со штрихами холостяцкого жилья: внушительных размеров экран домашнего кинотеатра, прислоненные к стене лыжи и электронная книга на красивом итальянском диване. Пройдя через арку в кухню, он берет бутылку красного вина и штопор и наполняет мой бокал до половины. Я за рулем.
– У тебя красивый дом.
В его улыбке оттенок грусти.
– Наследство. У меня, конечно, хорошо идут дела, но не настолько хорошо. – И после паузы: – Можешь посмотреть квартиру, я знаю, тебе хочется.
Оглядев шкаф у окна, я не присматриваюсь к детективам и путеводителям, а подхожу ближе к фотографиям на стене.
Марк Девлин – юноша в мантии, окруженный студентами, на фоне старинного серого здания смеется, глядя в объектив, сбоку примостился скелет. На следующей он старше, в окружении мужчин в смокингах – свадьба. А вот он обнимает темноволосую девушку, похожую на фею, около шале на горнолыжном курорте.
Я поворачиваюсь. Марк стоит, прислонившись к дверному косяку, уже без пиджака, галстук ослаблен, рукава закатаны. Он держит в руке бокал вина и улыбается. Весь вид его говорит о благополучии и здоровье.
Я улыбаюсь в ответ и возвращаюсь к фотографиям. Девлину лет двадцать, он обнимает за талию девушку. Это не Кэтрин Галлахер. Да и почему это должна быть она?
Перед глазами вновь всплывает образ зябко кутающейся в куртку Кэтрин. Когда они познакомились, она, несомненно, была другой, успешной и ухоженной, как на фотографии Филдинга, с улыбкой, мимо которой невозможно пройти.
Не думай о ней. Не надо.
Я пристально смотрю на фотографию. Марк стоит с девушкой у дерева, и эта девушка…
– Мы встретили ее у ресторана. – Я пытаюсь вспомнить имя. Анна. Да, Анна. Ей удалось сохранить утонченное очарование. – Ты выглядишь очень молодо.
Улыбка получается сдержанной.
– Мы с Анной движемся назад во времени.
Он повторяется. У меня возникает ощущение неловкости.
Может, стоит сменить тему? Идеалистические картины из детства, дом в Уэльсе…
– Родовое гнездо? – усмехаюсь я.
– Самый обычный дом.
– Он по-прежнему принадлежит твоей семье?
– Надо его продать. Я нечасто туда езжу. Времени не хватает.
Я внимательно вглядываюсь в лица. Они были вместе и счастливы. А что потом? Как все закончилось? Но он сохранил ее фотографию…