Намми никогда раньше ангела не видел, и сейчас здесь был один из них, и он сказал Намми:
— Не бойся, сынок. Ты переживешь эту ночь. Через пятьдесят дней все изменится к лучшему.
Ангел перевел глаза на Слепок Боза, долго на него смотрел и затем сказал мистеру Лиссу:
— Вы заявляете, что этот репликант сломан.
Мистер Лисс, должно быть, не увидел ангельский свет в глазах большого мужчины — или если увидел его, то не знал, что это такое. Для старика самой важной вещью было одно слово, которое использовал ангел. Его глаза выпучились, и его волосы, казалось, встали дыбом сильнее, чем обычно, как животное в мультфильме, вставляющее лапу в электрическую розетку, и весь его мех становится «бз-з-з-з».
— Заявляю? — сказал мистер Лисс. — Заявляю? Это такое двусмысленное слово, чтобы не говорить мне в лицо, что ты думаешь, я вру, мерзавец? Ты пришел сюда как хозяин, на твоем странном лице татуировка больше, чем на заднице у какой-нибудь рок-звезды и ты делаешь какие-то вкрадчивые предположения, что Конуэй Лисс — лжец? Я поступал хуже с людьми, которые называли меня лжецом, чем Сталин поступал с котятами, и, поверь мне, Сталин ненавидел котят. Он вырывал им горло зубами, когда ловил. Это существо, которое хочет называть себя Барри Бозменом, сломано, и это понятно любому дураку, но ты должен это видеть. Посмотри на его подлое лицо, его позу побитой собаки на этом стуле. Он запрограммирован не убивать себя, хочет, чтобы я убил его, но я не сделаю этого, пока я, к черту, не буду достаточно готов, чтобы его убить. Никто не говорит мне, когда его убивать, даже какой-нибудь печальный сломанный монстр Франкенштейна.
Намми увидел реакцию ангела на имя «Франкенштейн», но тот не спросил, не сошел ли мистер Лисс с ума и не назвал его лжецом. Он вообще ничего больше не сказал старику, но подошел и посмотрел на Слепка Боза сверху, разглядывая его. Слепок Боза попросил ангела убить его, и Намми подумал, что ангел скажет, что не смог бы, что это то, чего не может сделать ангел. Но вместо этого он сказал более тактично:
— Я твой брат. Две сотни лет разделяют… наше рождение. Ты узнаешь меня?
Слепок Боза долго всматривался в глаза ангела и затем тихо сказал:
— Я… не знаю.
Мистер Лисс расстроился по поводу брата и захотел узнать, не было ли это чем-то вроде дьявольского собрания монстров. Никто, даже Намми, не обратил внимания на разглагольствования старика.
Ангел спросил Слепка Боза:
— Что есть твоя жизнь?
— Каторга.
— Должны ли мы остановить его навсегда?
— Я не могу поднять руку на своего создателя.
— Думаю, я могу. И подниму. Где он?