Фрост, со следящим за коконом пистолетом в обеих руках, чуть не выстрелил. Он воздержался от огня, когда увидел, что начало появляться.
Даже в детстве Фрост не представлял себе монстров в шкафу, но и никогда до этого не встречал коконов размером со взрослого человека. Сейчас его сдерживаемое воображение неожиданно покинуло обычную земную тропинку и помчалось галопом на территорию абсурда. Он ожидал, что из раскрывшегося мешка выскочит что-то насекомообразное, не имеющее ничего общего с красотой бабочки-монарха, какой-нибудь неизвестный гибрид таракана с тремя головами или паука с лицом дикой свиньи, или клубок змей, судя по всему этому скользящему шуму.
Вместо этого из мешка появилась потрясающе эффектная обнаженная молодая женщина, с настолько безукоризненным лицом и телом, каких Фрост никогда не видел прежде, настолько безупречная брюнетка, что казалась отретушированной и отфотошопленной. Ее лицо не было испорчено ни малейшим недостатком. Ее гладкая и эластичная кожа, казалось, светилась хорошим здоровьем. Если бы она не была такой соблазнительной в своей обнаженности, даже атеист мог испытать чувство, что перед ним появился ангел.
Это прекрасное явление, грациозно выскользнувшее из кокона, вышедшее из большой ванны-джакузи на пол ванной комнаты, казалось, не было удивлено тем, что обнаружило в своем доме двух незнакомцев. Она не показывала смущение от своей наготы или интерес к их намерениям, и даже чуточку не была встревожена пистолетом, находящимся в двуручном захвате у Фроста. Она находилась в состоянии высшей степени самоуверенности, как будто была создана, чтобы верить — этот мир существует только для нее, и в переходные годы никогда у нее не возникало причин усомниться в этой вере.
Когда эта изящная женщина появилась из серебристо-серого мешка, который теперь обвисал как какой-нибудь огромный кожаный плащ, висящий на крючке, Фрост задумался о том, что это, все же, не кокон. Возможно, это новое изобретение, из этой эры, когда революционные продукты выливаются, как из рога изобилия высоких технологий тысячами в год. Возможно, это был роскошный прибор для красоты, в который женщина могла забраться, чтобы провести увлажнение, депиляцию, поднять тонус, наложить загар и получить кислородную ванну для поправки здоровья.
Направленная на Фроста, улыбка женщины была эффектной, возбуждающей и заразительной, но когда она улыбалась Дэггету, Фрост наполнялся закипающей ревностью, что не имело смысла. Он не претендовал на эту женщину, даже не знал, кто она.
— Кто ты? — сказал Дэггет. — Что ты делала в этой штуке,