Пацаны, скучились в несколько компашек, почти у каждой орет магнитофон. Руками машут, пинают-бросают мячи, что-то друг другу доказывают…
И над всем этим стоит жуткая какофония.
— Вон наши, — показал Олег.
Чуть в стороне от главного входа лежала большая куча скаток, рюкзаков и сумок. На них восседал Переходников и что-то азартно рассказывал, при этом руками размахивая, а вокруг столпились ребята нашего класса.
— О, — воскликнул Савин, — Евгеша опять байки травит.
Да, Женька любил рассказывать истории всякие, да и приврать при этом. То рыбину он поймал огроменную (размаха рук не хватит), то вот такая собака за ним гналась (не меньше Баскервильской, даже больше), то на велосипеде большой овраг перелетел (на скорости сто километров в час), или ещё что-то невообразимое выдумает. Незабываемые впечатления, помноженные на богатое воображение, плюс язык без костей… под окончание школы он прозвище получил — барон Мюнхаузен.
— По-ходу, что-то про полеты врет, — пробормотал Олег, — вон как руками машет…
Стараясь как можно дольше не попадаться на глаза, по самому краю площади прошли к нашим. Из-за спин услышали развязку невероятной истории Переходникова:
— … как гавкнет! — выпучив глаза, повествовал Женька. — Я со страху на тополь как взобрался, до самой макушки…
— А потом как полетел… — продолжил Олег и, сняв свой рюкзак, бросил в общую кучу.
— Почти… — автоматически кивнул Переходников и обернулся, увидев меня, заорал на всю площадь:
— Вяз пришел!
— Тихо ты! — Поздно, к нам развернулись и…
— О-о-о, — раздалось со всех сторон.
— Ну, Серега, держись, — хмыкнул Олег.
Гул на пришкольной площади стих, со всех сторон к нам начали стягиваться ребята. С таким видом, что я захотел, как Переходников, на самый высокий тополь забраться. Тополей не было, так что скинул свой рюкзак и, на всякий случай, загородился им. Черт же меня дернул тот спор начать. Просто повесил бы гитару на стену и все. А потом ещё дал себя уговорить на дискотеке… и о чем я думал?
Образовалась плотное кольцо из ребят и каждый руку тянет.
— Вяз привет! — Это Расулов.
— Здорово, Серега! — Бердников сбоку протиснулся.
— Здравствуй, Сережа, — улыбается Смольнякова.
— Привет…
Мне отдавили ладонь и чуть не оторвали руку. Абсолютно всем хотелось поздороваться. Я тряс очередную ладонь и отвечал на вопросы.
— Нет, в «Палитре» играть не буду.
— … и выступать тоже. Какие концерты, вы чего?!
— Нет, гитару не взял. Почему? Да не моя она…
Сдалась им она. Музыку можно и по магнитофону покрутить. Вон, аж пять штук с собой взяли.
— Нет у меня гитары, — говорю, — а без неё петь не буду.