У всех лица довольные, в такт аккордам раскачиваются и мне подпевают.
Все бегут к Чингачгуку —
Помоги, мол, старику.
Отвечает — чем могу, помогу.
Надевал свой мокасин,
Заряжал свой магазин,
Выпил огненной воды,
И покатил.
Что не метр, то порог,
Тут пройти никто не смог,
Кто остался тут без рук,
А кто без ног.
Но летит Горбатый змей,
В утлой лодочке своей.
Не страшна ему вода,
Средь камней.
Вдруг из чащи подлый враг,
В Чингачгука — трах-бабах!
А ему не ведом страх,
А в глазах —
Горит бешенный огонь,
Хочешь жить — его не тронь,
Он здоровый словно конь.
Только тронь.
Он Винчестер свой хватал,
По врагам стрелял-стрелял,
Кто убит на повал,
А кто бежал.
Будут знать, япона мать
(Савин пропел «… мать», я его толкнул ногой и он зажал рот, испуганно посмотрев на Щупко, но та внимания не обратила, с Витей о чем-то шепталась.),
Как на Змея нападать!
Он весло из лодки хвать,
И догонять.
Последний куплет я пел один:
— Возвратил вождю он дочь.
И ушел скорее прочь,
Долго плакала она,
Глядя в ночь.
Наши автобусы проехали по кольцевой и повернули на дорогу ведущую в ущелье Алма-Арасан. В окнах замелькали пирамидальные тополя, растущие вдоль дороги, а дальше богатые яблоневые сады.
Автобус миновал последнюю плотину, словно границу пересек. Мы сразу к окнам прилипли. Впереди, будто хрустальные, сверкали снежные вершины. Красота их завораживала и манила. Так бы и ехали к ним, тем более что тут они казались ещё ближе, чем в городе. Но мы и не собирались ехать к самим перевалам. Нужное место находится не так глубоко в горах.
В тон настроению и под завывание двигателя, я запел «Вершину» Высоцкого:
— Здесь вам не равнина — здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад…
В отличие от камнепадов, лавины тут только зимой бывают. Весной, после снежных зим, сели сходят, превращая ущелье в большой грязный поток, от которого и защищает каскад плотин.
— Внизу не встретишь, как не тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес…
Лучше слов не подобрать. Прав Владимир Семенович — лучше гор могут быть только горы.
Пока пел песню, наша автоколонна миновала пионерский лагерь с одноименным ущелью названием и через пять минут остановилась, не доезжая небольшого моста. Тут дорога пересекала речку и уходила в сторону поселка Алма-Арасан. Но нам надо направо, вдоль реки, поэтому дальше пойдем пешком. С веселым гомоном высыпали из салона. На обочине тут же выросли кучи с вещами. Пока взрослые договаривались с водителями насчет завтрашнего дня, почти все ребята сразу к речке спустились. Воду пить. Она вкусная и холодная до ломоты в зубах.