— В комле сантиметров тридцать будет.
— Ну и как мы его спустим вниз? — спросил Переходников, задрав голову.
— Сучки обрубим, пихнем с горы. Само и съедет, — предложил Расулов.
— А на кой тогда веревку брали? — спросил Савин.
— Ты сам её взял, — ответил Женька, — на всякий случай.
— Веревка пригодится, — говорю я. — А сделаем так — срубим сучья, потом делим на части, стаскиваем вниз, до тропы, затем вяжем веревку и спускаем, подстраховывая.
У Олега был обычный топор, не туристический. Поэтому, отложив свои маленькие топорики, принялись по очереди работать нормальным. Дерево хоть и сухое, но рубилось на удивление легко. Часто сменяясь, быстро закончили заруб. Сухостоина заскрипела и с шумом брякнулась вершиной к скале.
— Это она правильно упала, — хмыкнул Ильяс, — а то брякнулась бы туда, и алга до подножья…
— Просто заруб я там где надо начал, — говорю я. — Короче, обрубаем сучки. И кидайте их в одно место. Тоже потом прихватим. В крайнем случае, вернемся, или других ребят сюда пошлем.
Затем, еще раз оценив длину ствола, подумал и уточнил:
— Рубим на три части. Нет, на четыре, короткие бревна будут легче, да и спускать проще. Они хоть между елей не застрянут.
Принялись работать топорами, срубая сучья и отбрасывая их в одно место. Затем, отмерив четыре части по два метра, перерубили ствол в двух местах. Умаялись, присели отдохнуть.
— Ф-ух! — утер лоб Олег. — Пить охота. Серег, ты флягу взял?
— Нет. Потерпим.
Я глянул на сучковатое бревно и подумал: «а не слишком ли мы хомячим с этой елкой? Половины бы хватило на дрова, причем только верхней части. Но раз нас четверо, то рубим четыре части. Остаток, вместе с сучьями стащим к той тропе. Хотя, четырех чурок и тех дров, что внизу собрали, думаю хватить».
После отделения четвертой части, ствола осталось ещё прилично. Вчетвером оттащили остаток к куче с сучками, вернулись обратно. Женька осторожно прошел вдоль осыпи и подобрал отлетевшие ветки.
— Пацаны, смотрите! — вдруг крикнул он. Мы подошли к Женьке. Он показывал на стену. В десяти метрах от начала осыпи, на самой стене, была ровная площадка, шириной в полтора метра и длиной в четыре. Но до неё вела узкая четырёхметровая тропка, шириной чуть меньше полуметра, и добраться туда можно было, прижавшись к стене. В самом начале тропки, росло маленькое и кривое деревце, а тропа была вдоль и поперек исчерчена трещинами. Выглядело это не очень надёжно, однако Женька, бросив собранные сучья, двинулся к площадке.
— Стой, — запоздало крикнул я, глядя на сразу затрясшееся деревце.
Но Женька, прижимаясь к стене, добрался до площадки и восторженно завопил: