— На голодный желудок не надо, — отвечаю, — вот поедим, тогда…
— Или во время еды, — кивает Ильяс.
Суп мы получали последними. Три котла уже опустели и, принимая миски у нас, Смольнякова ухнула супа из четвертого котла каждому, да чуть ли не до краев.
— Ешьте, — приговаривает Верка, раскладывая варево, — у нас жуть как вкусно получилось.
— Можете ещё за добавкой прийти, — добавляет Лариса, — целый котел остался.
На другой стороне поляны включили магнитофон. Мы, пританцовывая, отошли к крайней палатке, и присели на валуны. Миски поставили на колени. Я отломил хлеба, откусил немного и только запустил ложку в суп, как рядом забился в кашле Женька.
— Ты чего, обжегся, что ли?
— Мать… — выругался Расулов, выплевывая суп.
— Тьфу, — вторит Савин, — пересолено!
Я попробовал малость варева, действительно — есть невозможно.
— Глянь, — вытер рот Олег, — а остальные рубают, как ни в чем небывало.
В отсветах от костров было видно, что ребята сидят и спокойно ужинают. Никто не возмущается соленостью супа.
— А нас что, — сплевывает Переходников, — типа, прикололи, чтоль?
— Пойдем разбираться, — поднимается Расулов.
Неся миски перед собой, гуськом идем обратно к котлам. Возле них, спиной к костру, по-прежнему сидят Раевская со Смольняковой. Едят один хлеб, шушукаются и чему-то смеются.
— Ещё и ржут, — бурчит Ильяс, — я им сейчас этот жутко вкусный суп на голову надену. Нашли над кем приколоться!
Подходим к девчонкам.
— Уже съели? — удивилась Верка.
— Вкусно? — спрашивает Лариса. — Добавки хотите?
А у обоих глазки такие невинные, что именно в злую шутку больше верится.
— Добавки?! — почти рычит Ильяс. — Сейчас будет вам добавка!
И собирается выполнить недавнюю угрозу. Девчонки с визгом отскакивают, хватают крышки от котлов и закрываются ими.
— Вы чего! — пятясь за костер, кричат они. — Чего не нравится?
— Издеваетесь, что ли? — в ответ орет Олег.
— Сами хоть пробовали? — говорит Переходников и ставит свою миску у котла. — Пересолено, будто пачку соли в суп насыпали.
— Конечно… — мямлят обе, — пробовали.
— Что тут происходит? — спрашивает Щупко, появляясь из темноты вместе с Григорьевым. — Что за ор?
— Суп нам пересолили! — отвечаю я. — Только одним нам.
— Как это, только вам? — не поняла она.
— А так, — говорит Расулов, — есть невозможно! Сами попробуйте.
Елена Михайловна берет ложку, наклоняется и черпает немного супа из миски Расулова. Сморщивается.
— Действительно пересолено.
— У нас так же, — показываю я на другие миски.
— Девочки? — оглядывается Щупко на Смольнякову и Раевскую.
— Мы ничего не солили! — возмущаются они. — Чего солить-то, если в пакетах все уже есть!