— Потому что неудобно, — говорю, — вот и не спится. Поднимайтесь, пошли лап нарежем.
Расулов тряхнул головой и потер ладонями лицо.
— Чего нарежем? — спросил он.
— Каких лап? — удивленно моргает Женька. — У кого.
— У медведя, мля! Елочных, конечно!
— А зачем, в костер их что ли? Так дрова на это есть.
Ну, блин, городские! Хотя, чего их винить? Откуда им такой опыт как у меня взять?
— На голой земле лежать, простуду словим в момент, и это минимум, — объяснил я, — а лапы, то есть ветки елей, можно по себя положить и спать спокойно. Только дров в костер набросать.
— Дров… — Ильяс сладко зевнул, — дров счас принесу.
Он повернулся, вгляделся за валуны и воскликнул:
— Дров нет.
— Как нет?
— А вот так — нет!
Я подошел к месту, где все дрова лежали. М-да, точно ничего нет. Остались мелкие веточки, но толку от них.
— Пипец! Приехали.
Нет, нас все-таки сглазили. Как могли так быстро сгореть те четыре бревна, что мы с горы притащили? Надо что-то решать.
— Ладно, разберемся. Олег, фонарик ещё свет дает?
Савин достал фонарь и нажал на кнопку.
— Еле-еле.
Ладно, хоть от луны свет какой-никакой. Показываю на склон «Лысого горшка».
— Сначала нарезаем елового лапника на подстилку, а затем лезем за дровами.
Пацаны смотрят на освещенный луной лес. Им явно неохота лезть в темноту, даже заметно, что побаиваются.
— Если спать хотите, — говорю я, — то делаем как сказал. Иначе придется на камнях задницы отсиживать.
— Раз надо, — опять зевает Ильяс, — так надо. Пошли, чего медлить.
Встав на откосе чуть выше ели, мы нарезали лапника и снесли все к кострищу, а потом полезли вверх.
М-да, подниматься на гору в темноте, то ещё развлечение. Фонарик светит тускло, батареи уже мяты не раз, скоро окончательно сдохнут, лунный свет только-только пробивался сквозь еловые ветви, но даже такого света хватало, чтобы не сбиться с тропы, да и мудрено тут заблудиться — лезь прямо в гору, и все.
Пол пути прошли, когда я решил передохнуть. Все-таки целый день на ногах, гудят, что твой трансформатор. Остановился аккурат у той ветки поперек тропки. Повернулся, глядя на поднимающихся следом друзей. Они вяло перебирали конечностями, будто спали на ходу. Понимаю, сам устал. Но без дров, которые мы оставили наверху, замерзнем к утру, а заболеть в начале лета не хочется.
Наконец они добрались до ветки. Вцепились и почти повисли на ней, тяжело дыша.
— Блин, сейчас ноги отвалятся, — жалуется Женька, — Это не «Лысый горшок», а Эверест какой-то.
— Да хоть Джомолунгма, — выдыхает Расулов.
— Это одно и тоже, — хмыкаю я, — полезли дальше.
Все вздыхают, смотрят вперед и…