— А, да, помню, и что?
— Оказывается, это она активировала аварийный трап и одновременно сигналила нам об этом. Я не поленился спросить, как экипаж вышел.
— Странные сигналы, не поймешь — то ли посылают, то ли информируют.
— Ага, от стресса ещё не то покажешь.
— Кому факи, а кому сладкие маки, — улыбается Легких. Видно то ли кагор сладкий вспомнил, то ли медсестричку…
Мы сидели за столиком у прохода. Одно место пустовало.
— А что за состав в бутылках был? — Спрашивает Любшин. Голос у него тоже гулкий.
— Черт его знает! Самоделка, — пожимаю плечами, — Поспешаев говорил — на акватол похоже.
— Что за штука? — Интересуется Андрей.
— А не плоско-параллельно ли теперь?
— Верно. Давай за мирную химию! — И мы сдвигаем тару.
Я приоткрыл глаза. Большинство пассажиров дремало. Остальные делились на смотрящих в иллюминаторы и читающих журналы. Глянул на часы — всего час прошел, а лететь ещё три.
Закрыл глаза и окунулся в прошедшие события.
Далее процесс снятия стресса помнился смутно, но как потом выяснилось, нас развезли по домам на служебном автобусе по прямому приказу «Большого аврала». Моё тело подняли наверх Легких и Любшин, они же и ставили опохмел, прихваченный из бара.
На следующий день мотался по городу, заканчивая дела. В управлении всё прошло как по маслу. Отпускные и зарплату выдали. Ещё подкинули премию, за что — не помню, но был очень удивлен. Уже на выходе столкнулся с Белкиным. Подполковник (пока) окинул меня начальствующим взглядом и хмыкнул:
— Вчера я имел честь лицезреть Вязова лыка не вяжущего. Куда спешим?
— В больницу к Олегу.
— Сегодня у криминала день выходной — спецназ никому не нужен, — как-то печально сказал Белкин, — но к Жихареву я сегодня поехать не смогу. Привет ему передай.
— Хорошо.
— И это, — Николаич придержал меня за рукав, — наградной лист ушел в Москву, так что…
Он подмигнул. Мигание может означать что угодно, от — не унывай, что мало дали, до — когда проставляться будем? Подмигнул в ответ:
— Адрес один — бар «Погребок».
— Ответ верный. — Рассмеялся Белкин и качнулся, верней всё качнулось. Открыл глаза, ага, это была воздушная яма. Похоже, начинаем снижение. Из-за занавески вышла бортпроводница и, сияя ярче солнца, сообщила:
— Уважаемые пассажиры, наш самолет начинает снижение, просим всех пристегнуть ремни безопасности и привести спинки кресел в вертикальное положение. Через тридцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Алматы. Температура воздуха в районе аэропорта тридцать восемь градусов тепла.
Я скосил глаза в иллюминатор. Там, среди редких облаков, в самой дали, угадывались снежные горные вершины.