Да — подумал я, глядя на яблоню, — ждать придется. Опять ждать — подумал уже раздраженно. Блин, чего это я? Или во мне пошли изменения? Я, помнится, в детстве нетерпеливый был, впрочем как все дети. Это что, моё тело ребёнка начинает влиять на сознание? Скверно будет, если вместо знания о будущем, память украсится белым пятном. Ведь я уже изменил течение времени. Вмешался, дав отпор Громозеке. Такого в моей жизни не было. Теперь есть, но я не жалею. И если он появится тут, то закреплю успех, а дальше посмотрим — как дела пойдут.
Со стороны дороги донесся гогот и через забор перелез чем-то довольный Громозека, за ним легко перескочил Вершина. Кто-то закряхтел и ограду начал форсировать Толща. Их пришло трое, нет, кто-то еще есть — он подсаживает Тощева с другой стороны. Тощев, наконец, покорил вершину забора и, вдруг сорвавшись, рухнул вниз. Громин опять заржал:
— Гы-гы-гы, как мешок г…а п…ся, гы-гы-гы.
Зазвенело стекло, и из-за забора появилась рука с авоськой, в которой было две стеклянных трехлитровых банки с пивом. Ага, пивка пришли попить. Так-так, ладно. Я повернулся к Савину:
— Олег, будь у беседки. Только не вмешивайся, я сам все решу, — и прервал возражения Савина, — я знаю что делаю, не спорь. Если вмешаешься, то всё испортишь, так что если что-то пойдёт не так, то лучше беги.
Савин сразу зашипел на меня.
— Я никуда не побегу.
Я поднял руки, успокаивая Олега, развернулся и пошел навстречу Громозеке.
— О! Гля, Громила, Связок явился! — Вершина ощерился и показал на меня.
Я остановился между двух больших кустов шиповника и стал ждать.
— Кого я вижу! Фраер явился не запылился! — Громин кривя рот так же как физрук, шагнул ко мне и спросил:
— Ну чё, Связок, принес червонец, или тебя по понятиям разобрать?
Я вздохнул — про понятия толкует, а сам на стрелку опоздал. Сделав скорбное лицо, я сообщил Громину:
— По понятиям, опоздавшего на стрелку, самого ставят на правило, — взглянул в сторону Вершинина, — не так ли, Вершина? Тебе, брательник-аристократ, наверняка протравил всю забаркасную суть?
Вершинин придержал за плечо, сжавшего кулаки и двинувшегося было на меня Громозеку. Хмуро кивнул и поинтересовался:
— Откуда по понятиям ботаешь?
— Не важно, — ухмыльнулся я. Половина дела сделана. Правильно я рассчитал — вон как слушают! Продолжаю действовать по плану:
— Предлагаю развести дело так — я и Громин, тут, на этом месте, один на один, решаем свой вопрос. Только костями, без перьев. Ты, Вершина, как «ведающий», присмотришь и рассудишь. Потом, без лишних базаров расходимся краями, — я склонил голову в бок и, прищурился, — законно?