— Послушай, так не годится. Я другой.
— Чем же ты отличаешься?
— Трудно объяснить, — наморщил лоб Габриэль. — И трудно понять. Родителей у меня никогда и не было.
— Ты родился уже взрослым?
— Нет. Или да. Вроде того.
— А точнее?
— Ну, меня не рожали в привычном для тебя смысле.
— Ты был всегда? Как Бог?
Габриэль затряс головой, явно встревожившись:
— Нет. Я не Бог. Ни в коем случае.
— Кто же тогда?
— Все не так. Я произошел… ну, как мысль, которая только что возникла в твоей голове. Ведь, наверное, в проблемах с родителями вины всегда было поровну — их и твоей, но только сегодня ты это осознала.
— Ты появился из сознания?
— В некотором роде. Для того, чтобы быть с тобой, меня реализовали, как мысль. Так у нас говорят.
— Значит, я тебя создаю, когда думаю о тебе?
— Ну вот ты опять, — заворчал Габриэль. — Не все так просто. Я здесь для тебя. Потому что я твой посыльный.
— И опекун.
— Да. Определенно. Но еще и потому, что ты думаешь обо мне и каждый раз мыслью воссоздаешь меня снова. Для себя.
— Значит, я тебя выдумываю?
— Нет, вовсе нет. Но ты — отчасти причина моего существования. — София с недоумением глядела на него, Габриэль продолжил: — В общем, это означает, что родители не обязательны.
— Не обязательны для ангелов?
— Точно.
София склонила голову набок:
— Ангелам не обязательно иметь родителей, а Мессии обязательно. Странно. — Она весело усмехнулась: — Это для того, чтобы идея непорочного зачатия не пропадала даром? — Габриэль не засмеялся в ответ. — Ох, прости, я не учла — когда дело касается работы, чувство юмора у тебя пропадает. — Она чмокнула его в щеку. — Впрочем, неудивительно, что я позабыла, зачем ты здесь. Когда трахаешься как перед концом света, память напрочь отшибает.
Поцеловав ее, Габриэль сказал:
— София, одно я тебе обещаю наверняка: конец света наступит не скоро.
— Точно знаешь?
Пожав плечами, Габриэль улыбнулся и промолчал.
София вернулась к его родословной:
— Итак, тебя на самом деле не рожали? Что это значит? Ты в этом мире целую вечность? Ни рождения, ни смерти… ни взросления?
— Все намного сложнее.
— Да, но если ты не рождался и если ты не умрешь, что с тобой произойдет? Ты как-нибудь изменишься?
Габриэль провел ладонями по лицу:
— Конечно, я все время меняюсь. Я изменился с тех пор, как познакомился с тобой. Теперь я во многом другой.
— Например?
Габриэль молчал.
— Теперь я стала тебе нужна? Ты счастлив со мной? Ты настолько изменился, что даже захотел влюбиться? — не унималась София. — Ну отвечай же, Габриэль, чего молчишь?.. Блин, ты ведь не обычный парень, который не может отличить правды от лжи? Уж кто-кто, а ты умеешь быть честным, а?