— Дара, у меня такое чувство, словно я знаю тебя много лет… Ты выйдешь за меня замуж?
Она быстро взглянула на меня, недоверчиво нахмурилась и переспросила:
— Что ты сказал, Джеймс?
— Ты выйдешь за меня замуж? — повторил я. — Мы знакомы с тобой совсем недавно, но я очень привязался к тебе и совершенно уверен, что ты — та единственная, которая мне нужна.
Она внимательно вглядывалась в мое лицо, словно пытаясь найти в моих глазах ответ на беспокоившую ее мысль. Перегнувшись через стол, она взяла в руки мою ладонь и зашептала:
— Тебе вовсе нет никакой необходимости на мне жениться только… ну, из-за того… что произошло сегодня утром.
— Дело не только в этом, — с жаром возразил я. — Ты нужна мне, я хочу, чтобы моя жизнь стала и твоей жизнью. Я думаю, мы могли бы быть очень счастливы вместе.
Она все еще смотрела на меня с видимым сомнением.
— И еще я хотел бы, чтобы с сегодняшнего дня я каждое утро, просыпаясь, видел, что ты лежишь рядом со мной.
Ее лицо осветилось нежностью.
— Мне тоже этого очень хотелось бы, Джеймс, — сказала она со вздохом.
— Ну, если так, — я сразу взял быка за рога, пока она снова не начала сомневаться, — скажи, что ты согласна выйти за меня, и я буду самым счастливым человеком во всем Нью-Йорке. Прошу тебя.
— Но, Джеймс, ты ведь совершенно ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю ровно столько, сколько мне нужно знать, чтобы сделать тебе предложение. Скажи, что ты согласна, прошу тебя.
Она задумалась.
— Может быть, мне, и правда, пришло время обрести пристанище, — медленно проговорила она. — Ведь я все время в пути… и так часто — в одиночестве. А с тобой я никогда не буду одинокой, ведь правда, Джеймс?
— Да, — мягко ответил я, затаив дыхание от радости, что ее мысли движутся в нужном направлении.
— Ты мне действительно нравишься, Джеймс… Очень нравишься. И, хотя я не люблю тебя, я думаю, что со временем придет и это.
Она продолжала сидеть, сосредоточенно задумавшись над моим предложением. Боясь спугнуть ее, я молча ждал, к какому заключению она придет.
Она подняла голову, распрямилась и испытующе посмотрела мне в глаза. Наконец немного нервно рассмеялась.
— Хорошо, Джеймс, я согласна стать твоей женой. Надеюсь, что ни ты, ни я об этом не пожалеем.
Я испустил протяжный вздох облегчения и, не шевелясь, с застывшей улыбкой уставился на нее, как какой-нибудь слабоумный.
— Ну, чем мы теперь займемся, — спросила она, — устройством похорон Лайонела или устройством нашей свадьбы?
— И тем, и другим, — быстро ответил я, — и как можно быстрее.
Священнику, который встретил нас в церкви Благодарения на углу Бродвея и Одиннадцатой улицы, не понадобилось много времени, чтобы справиться с минутным замешательством, когда он узнал, что мы пришли, чтобы договориться сразу и о похоронах, и о свадьбе. Венчание было назначено через три дня на следующий день после похорон…