В течение трех последующих часов доктор не имел возможности передохнуть ни секунды. Он безостановочно сновал между двумя сообщавшимися между собой смотровыми, от одного больного к другому. Расспросив и осмотрев каждого пациента, он вручал ему листок бумаги, на котором были записаны его имя, врачебный диагноз и назначенное ему лекарство. С этим листком больной приходил к Бобу Дерри, который теперь приступил к выполнению своих официальных обязанностей клерка и регистратора и стоял за высоким белым столом, уставленным коробочками с пилюлями и таблетками, баночками с настойками и отварами, пакетиками с порошками и множеством других снадобий.
Чтобы те, кто сидел в приемной и стоял в очереди за лекарством, не заскучали, стены были сплошь покрыты плакатами, на которых в самых мрачных подробностях изображались симптомы наиболее страшных болезней, известных человечеству. Особенно неприглядны были картинки с изображением больных венерическими недугами. Над ними красовалась надпись: «Ужасные последствия порочных связей». На другом плакате был изображен юноша с покрытым пятнами нездорового румянца лицом, впалыми щеками и красными, полуслепыми, слезящимися глазами. Под этим плакатом было написано: «Последствия порочного одиночества и блудливых рук».
Пока Боб наполнял долларами кожаный мешочек, висевший у него на поясе, и раздавал страждущим целебные снадобья, прописанные им доктором, я во всем облачении египетской принцессы стояла рядом, готовая в любую минуту принести из провизорской те лекарства, которые успевали закончиться.
К тому времени, как последний пациент покинул клинику, я готова была рухнуть на пол от утомления. Из смотровой, шатаясь от усталости, вышел изможденный доктор.
Единственный, на кого эти часы лихорадочной деятельности, казалось, не оказали никакого воздействия, был Боб, спокойно пересчитывавший у конторки извлеченные из кошелька доллары. Сделав очередную пометку на листке бумаги, где он записывал результаты своих подсчетов, он внимательно посмотрел сначала на доктора, а потом на меня.
— В этом заведении я не врач, — наконец объявил он, — но возьму на себя смелость выписать всем нам по стаканчику бренди.
Доктору не потребовалось второго намека. Он, немного сутулясь от усталости, прошел к себе в кабинет и вернулся оттуда, неся в руках стаканы и бутылку бренди. Мы сели за стол, расслабленно потягивая крепкую, маслянистую жидкость, и Боб Дерри продолжил свои подсчеты. Наконец он закончил и, сложив доллары обратно в мешочек, широко улыбнулся.
— Я думаю, это вдохнет в вас новую жизнь. Мы выручили сто семьдесят три доллара. И это только за один день!