Место было хорошее. Справа машину прикрывала тыльная сторона кафе, слева начиналась «тропа здоровья». Андрей вздохнул и сказал:
– У меня блокнот. Тот самый, с уголками.
При упоминании о блокноте Вебер невольно вздрогнул. Андрей осторожно закурил сигарету и продолжил:
– Распечатка тоже у меня. Я знаю, что журналиста на шоссе Энтузиастов, менеджершу и еще одного человека убили по твоему приказу. Поэтому у меня только один вопрос – зачем?..
И тут Вебер буквально взвыл:
– Я не знаю!..
– Неверный ответ, – вздохнул Андрей, опуская пистолет.
Грохнул выстрел, Вебер вздрогнул и взвыл снова – уже от боли. Целился Андрей в голень, так что ничего страшного там быть не могло.
Он огляделся вокруг. В парке все было по-прежнему спокойно, Вебер, держась за ногу, постанывал.
– Можешь перевязаться, если собрался говорить. А если нет, я прострелю тебе бедро. Ну и так далее!
– Я расскажу! Я расскажу все, что знаю!
– Давно бы так. Перевязывайся, – кивнул Андрей. – И проветри салон, дышать нечем.
Пока он докурил сигарету, Вебер вытащил из кармана носовой платок, снял галстук и замотал свою голень.
– Ну так я слушаю, – сказал Андрей.
– Да-да, – торопливо кивнул Вебер. – Все началось в пятницу!
Колеса приглушенно постукивали на стыках, вагон поскрипывал, тусклые пятна света изредка проплывали по потолку купе. Спящий поезд лениво катил в Москву, а Андрей лежал на нижней полке и не мог заставить себя сомкнуть глаз.
Все началось в пятницу, тринадцатого. Уже через пятнадцать минут после того, как Эльвира сделала распечатку со ставкой Известного, Веберу доложили о несанкционированном доступе к базе данных.
Программа, зафиксировавшая утечку, была новой, освоить ее как следует сотрудники охраны еще не успели, и именно этим объяснялась пятнадцатиминутная заминка. На беду, в эти пятнадцать минут Крокодил успел забрать распечатку и смылся.
Эльвиру тут же выдернули с рабочего места и посадили писать объяснительную.
Владельцем букмекерской конторы был некто Бекбуйдинов. Жил он в Москве и именно оттуда управлял сетью подобных контор, разбросанных по областным центрам вокруг столицы. Случай с Эльвирой был, в общем-то, рядовым, но Вебер на всякий случай немедленно доложил о нем в центральный офис.
Прямого выхода на Бекбуйдинова у него не было, так что отрапортовал он своему непосредственному начальнику – шефу охраны.
Шеф принял информацию к сведению и приказал ожидать распоряжений. А потом вдруг началось что-то невообразимое. Уже через десять минут Веберу позвонил сам Бекбуйдинов. Убедившись, что в руки какого-то журналиста случайно попала информация о бешеных суммах, поставленных на выход в четвертьфинал «Спарты», он грязно выругался и, приказав Веберу не отходить от телефона, бросил трубку.