— Как хорошо, — сказала Мария, подходя к Раймонду де Торну и с сожалением добавила: — Жаль, что этого не видит ни брат Гуго, ни брат Дюдон.
Раймонду и самому не хватало сержанта и Дюдона де Компса, так как с ними он крепко сдружился в крепости Акко.
— Обед в моей каюте, — сообщил капитан Доменико, провожая их взглядом. Они спустились в каюту и помолились за своих друзей, отчего на душе стало немного чище и светлей. Раймонд де Торн с горечью думал о том, что ему одному придётся отвечать за безопасность сестры Марии. Следует найти тихое место где-нибудь в Восточной Римской империи и ожидать, если за рубином кто-либо явится. Правда, в то, что за данной реликвией, как говорил маршал Матье де Клермон, кто-то явится, Раймонд не верил. Несмотря на своё неверие, госпитальер собирался в точности выполнять то, что ему велели, и защищать сестру Марию до конца дней своих. То, что сестра Мария ему нравилась, он попытался скрыть молитвой, которую он прочел для укрепления своего душевного равновесия.
Дни потянулись за днями и Мария, вместе с госпитальером, привыкла к обычному расписанию корабля, если не считать похода в гальюн, куда смущалась ходить днём. Она отправлялась на нос корабля в сопровождении брата Раймонда после того, когда команда засыпала. Капитан, узнав о таком конфузе, приказал левый гальюн закрыть для команды и оборудовать только для дамы, что матросы с удовольствием сделали, соорудив перегородку и дверцу.
Долгое плаванье позволяет узнать многое о команде и её капитане. Несмотря на то, что последний относился к своим пассажирам с радушием, а в манерах отличался любезностью, редкие, совсем не пуританские взгляды, которые бросал капитан на Марию, думая, что за ним не наблюдают, пугали Раймонда де Торна своей скабрезностью. Капитан вёл частые беседы с Марией на религиозные темы, позволяя себе отходить от догматов веры, чем вызывал у Марии искреннее желание вразумить заблудшего. По мнению Раймонда, капитан чересчур много времени уделял сестре Марии, подозревая, что интерес у него совсем не богоугодный, а относится к страстям мирским. Наблюдая за этим, Раймонд чувствовал, что внутри у него поднимается горячая ревнивая волна.
Корабль вёз в Тану тюки одежды, рулоны камлота, сироп рожкового дерева в сосудах из Кипра, серебряную и золотую посуду из Венеции, женские шелковые наряды из Сирии, оливковое масло из Тосканы, сукно из Ломбардии, амбру из Андалусии и даже несколько бивней из Африки. В ящиках на носу хранились различные пряности: гвоздика; черный и красный перец, имбирь, корица, мускатный орех. Капитан, перечисляя, то, что он везёт, с некоторой гордостью называл очередной груз, наблюдая за реакцией Марии.