Прошли несколько дней и Микеле Дандоло закончил торговые дела. Корабль поднял якорь и расправил паруса, следуя дальше по Пропонтиде, направляясь в столицу Восточной Римской империи, Константинополь. Госпитальер, рассказывая за обедом о своём посещении Авидоса, спросил у капитана Доменико Секьявро о подозрительных взглядах горожан при виде его креста.
— Здесь проповедуют православие и не любят крестоносцев, — сообщил Доменико, а потом прищурил глаза и спросил:
— Насколько я понял, вы от кого-то скрываетесь? Вам следует сменить одежду, иначе вас легко проследить.
Раймонд промолчал, а Мария, покраснев, низко склонила голову. Госпитальер знал, что капитан прав, и с досадой подумал о том, что не догадался об этом сам. Когда обед закончился, и они с Марией вернулись в свою каюту, то через некоторое время услышали стук в стенку. Встревоженные, Раймонд и Мария вернулись в каюту капитана и увидели перед ним разноцветную кучу одежды.
— Мария, с согласия Микеле Дандоло я хочу вам предложить примерить одежду, возможно, вам что-то подойдёт, — с этими словами Доменико водрузил кипу на руки Марии, которая не знала, что с ней делать.
— Капитан прав, сестра Мария, — сказал Раймонд, — примерь, а я заплачу Микеле.
— Вы мне не чужие, Раймонд, и скрасили моё одиночество в пути, позвольте это всё подарить Марии, — так искренне сказал Доменико, что Раймонд не мог протестовать. Покрасневшей Марии ничего не оставалось, как удалится в свою каюту, и примерять первое платье. Когда она поднялась на палубу, то онемел не только Раймонд, но и вся команда. Голубое шелковое платье, под действием лёгкого ветерка, мягко обволакивало фигуру девушки, точно она Афродита, богиня воды. Её тело, точенное из слоновой кости, казалось прозрачным и светилось изнутри. Кто-то из моряков случайно закашлялся, нарушая тишину, и ему дали под ребро, чтобы заткнулся. Капитан, наконец, приобрёл способность мыслить и сказал:
— Я ошибался, вам не нужно ничего примерять, на вас всё сидит, как на богине. Тем не менее, не откажусь от того, чтобы увидеть на вас другие платья и буду до конца своих дней сожалеть о том, что я не художник, и не смогу передать вашу красоту другим.
Мария совсем зарделась, а Раймонд чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы скрыть своё смущение, Мария удалилась в каюту, откуда вышла в образе знатной дамы в красном. Микеле Дандоло, появившийся в своём бархатном костюме, очень кстати подошёл к Марии, довершая её образ, и почтительно провёл девушку по кругу. Моряки, не сдерживая себя, засвистели, а лицо купца посетила редкая в его жизни улыбка. Когда Мария перемеряла все платья, уже вечерело. Микеле Дандоло задёшево продал Раймонду де Торну костюм венецианского мещанина, а деньги за платья Марии брать наотрез отказался, объясняя это тем, что ему воздастся на небе, так как сестра Мария – сущий ангел. Первый раз за всё их путешествие Раймонд де Торн смущался того, что на койке рядом с ним находится девушка.