Евангелие от рыжего кота (Суздаль) - страница 40

Корабль вошёл в гавань Феодосия, куда разрешалось приставать купеческим суднам, и команда получила день отдыха, чтобы отвести душу за всё время плаванья. Когда матросы покинули корабль, а Мария собиралась осмотреть город, в сопровождении Раймонда де Торна, к ним подошел Микеле Дандоло. К удивлению Марии, купец сказал:

— Я буду вам очень обязан, если вы сможете меня сопровождать к императору. Я хочу преподнести ему подарок от первой венецианской торговой гильдии.

С этими словами он снял белый платок с руки, в которой оказалась золотая чаша инкрустированная рубинами. Мария, ошарашенная красотой изделия, ещё переваривала предложение купца, как Раймонд де Торн, улыбаясь, сообщил: — Для вашего сопровождения больше подхожу я, чтобы вас не ограбили по дороге.

— Если и вы составите мне компанию, я буду ваш должник, — церемонно сказал Микеле Дандоло. Некоторое время ушло на то, чтобы Мария оделась, при этом Микеле принёс ей на выбор ещё несколько платьев, причём все – с рукавами. Как оказалось, при дворцовых церемониях следует придерживаться определённых правил, причём, меч Раймонда тоже остался на судне. Микеле Дандоло особо попросил Марию надеть рубиновое сердечко, которое он у неё видел на шее. Как он сказал, данное сердечко гармонировало с его золотой чашей, инкрустированной рубинами, и он хотел, чтобы она вручила её императору.

Мария, услышав просьбу Микеле, улыбнулась и подумала: «Ему нужна не я, а декорация!» Раймонду де Торну такая демонстрация Рубина Милосердия не нравилась, но, видя счастливое лицо Марии, скрепя сердце согласился, надеясь на то, что здесь вряд ли кто догадается о действительной ценности рубина. Микеле предложил золотую цепочку взамен кожаного шнурка на шее Марии, на котором висел рубин. Понимая, что для купца это важно, она согласилась с условием возвратить цепочку по окончанию церемонии.

Покинув порт, они миновали ворота святого Емельяна, направляясь на форум Аркадия. Повсюду бурлила жизнь. Несмотря на то, что император праздновал появление на свет своего сына, вдоль улицы продолжалась усиленная торговля. Открытые двери эргастириев[26] демонстрировали любопытным работу ремесленников, которую желающие могли сразу же купить. Множество лавок вывешивали ковры ручной работы, металлическую и глиняную посуду, деревянные поделки на все случаи жизни, искусную мебель, а также женские краски для волос и благовонные смолы, наперебой предлагая их прохожим, большинство которых могли только поглазеть, но не имели средств это купить.

Кругом пилили, паяли, пряли, строгали, лепили, стригли, ковали и рисовали. Рыбаки чистили только что выловленную рыбу и жарили в больших сковородках на углях, выкладывая готовую живописной кучей на широких тарелках. Арабские пекари месили и пекли тесто, заманивая жаждущих покушать аппетитными лепёшками, наполненными сверху разнообразными мясными кусочками и зеленью, распространяя вокруг пряный запах пищи. Виночерпии угощали вином, которое мог себе позволить любой житель города, имеющий самый малый достаток.