Некоторые здания частично обрушились, иные просто накренились. Здесь не было атомной войны, бомбёжек или другого апокалипсиса, но созданная человеком структура не может противостоять природе без постоянной поддержки: лопнувшие перемороженные трубы по весне заливали здания водой, дождь, ветер и перепады температур разъедали бетон. Да и сами колонисты по возможности тащили из Развалин всё, что может пригодиться: цветмет, стройматериалы, дерево. Люди покинули дома, потому что у вновь запущенной ТЭЦ не хватало мощности подавать в них электричество, а значит, и отапливать зимой их не получилось бы. Да и оградить частоколом весь жилой массив не было возможности. Со временем рейды в Развалины стали опасны. Брошенные дома очень быстро облюбовали нечисть и животные Мира. Неизвестно, что туда их привлекло: запах человека, мягкая мебель или просто возможность найти убежище, но очень скоро пустые кварталы были заполнены пауками-скорпионами, рысями, барсами и нечистью. Нелюди, что характерно, в Развалины не совались.
Конвой остановился, возничие потянули лошадей вбок, освобождая дорогу БТРу. Прораб подбежал к машине, заглянул с кабину:
– Вон туда, колею влево, поближе к столбам.
БТР взревел мотором и быстро протралил тропу по заснеженной дороге вдоль цепочки давно погасших уличных фонарей. Солдаты, утопая по колено в снегу, разошлись в линию и принялись за свою работу – охранять. А рабочие за свою.
Завалить фонарный столб – целая наука. Сначала ломами разбивается бетон у самого основания столба. Потом болгаркой, запитанной от дизеля на подводе, перепиливается арматура. Дальше по такому же принципу нужно разбить столб на несколько частей, погрузить на подводу и сразу везти в Город, благо ехать было недалеко. Так раз пять-шесть за день можно туда-обратно смотаться. Под охраной, естественно.
Хром осматривал-обживал БТР под стук ломов и визг болгарки. Отвык от техники за несколько лет – всё больше на своих двоих да на открытом воздухе. Вообще, БТРы Союза проектировались на случай атомной войны, даже бойницы в них были герметичны, а внутри машины создавалось избыточное давление. Может, и от способности нелюдей броня как-то поможет?
– Командир, глянь-ка.
Гусар уступил ему место у башенного перископа. Хром прильнул к окуляру и присвистнул. Бывает, идёшь по улице и видишь: кошка за глухим забор прячется, только голову чуть приподняла и уши так забавно прижала, чтобы, значит, её видно не было. Вот примерно такую же картину увидел Хром, только, прикинув размеры головы по делениям оптики, пришёл к выводу, что голова эта размером с человеческую, если не больше. И торчит как раз напротив наёмника, который ни сном ни духом. Впрочем, если бы Гусар не указал, не факт, что и Хром её разглядел бы. Как Коля вообще увидел дымчатую макушку на фоне серой стены над белым сугробом?