Но призраки не меняются внешне, это удел живых, и только живых… Надо было внимательней слушать в детстве дедушку Патрика, когда он рассказывал о потустороннем. Вот уж кто понимал в нежити и нечисти…
Около полуночи в нашу комнату заглянула госпожа Кимико. Должно быть, заметила свет экрана из коридора.
Моя будущая свекровь с нежностью посмотрела на спящего сына, поправила ему одеяло и устроилась возле меня.
— Ну как все прошло? — тихо спросила мать Такео. По ее тону я поняла, что окончательно перестала быть для нее чужой. — Как вы себя чувствуете, Джулия-сан? Говорят, вы попали в больницу.
Оказывается, за меня в этом доме тоже волновались. Может быть, и не так сильно, как за моего Ватанабэ, но волновались. Семья все же…
— Со мной все в порядке, — заверила я будущую свекровь. — А на записи Такео просто зверствовал. Никогда бы не подумала, что он может быть… ну… таким требовательным. У него же просто идеальный характер.
Госпожа Кимико тихо рассмеялась. Мой жених заворочался во сне и что-то недовольно забормотал.
— Он может быть совершенно непредсказуемым, Джулия-сан. А во всем, что касается работы, он ужасный перфекционист. Пытается все делать идеально. Вы бы знали, сколько времени он проводит, оттачивая хореографию. Даже понимая, что это совершенно бесполезно.
Тут уж и я прыснула. Такео и танцы — что может быть забавней?
— Но зачем ему тренироваться? Ведь все делает Мисаки, — удивилась я. Честно говоря, я думала, мое несчастье полностью игнорирует эту часть репетиций. Ведь как бы он ни старался, все равно это не избавит Ватанабэ от патологической неуклюжести.
Кимико тонко улыбнулась.
— Такео все еще надеется, что однажды сможет выступать без поддержки своего младшего друга.
Разговор выходил все более интригующим.
— А он никогда не сможет? — осторожно спросила я.
Госпожа Кимико покачала головой и тяжело вздохнула.
— Никогда, моя милая. Мой младший сын проклят. И чары слишком сильны. Всей мощи рода Ватанабэ не хватило когда-то, чтобы избавиться от заклятия.
От потрясения я даже онемела. Такео… проклят? Но я ведь ничего не видела, и сам он ничего мне не говорил. Вот же… Он никогда не рассказывает мне о серьезных проблемах в своей жизни. И что это за колдовство, если с ним не смогла справиться Ватанабэ Юкико?
— Такео не знает, — прервала мои мысленные возмущения госпожа Кимико. — Он ничего не знает. Так лучше…
— Он же онмёдзи и сильный, — недоверчиво заметила я. — Как можно проклясть колдуна так, чтобы он об этом не знал?
Ватанабэ Кимико с грустью посмотрела на сына… и словно постарела разом лет на десять.