— Скажи спасибо, — прокряхтел я, вконец придавленный Федей, — на ночь хватит и ладушки!
* * *
Иначе и быть не могло. Старые геологи, а Житник был геологом со стажем, отличались от молодой геологической братии никем не превзойдённой, "элегантной" небрежностью.
Ставить палатку, укладывать рюкзак, разжигать костёр — это не для "богов", прошедших горнило десяти и более лет полевой жизни.
Особенно это касалось геологических молотков. По этому инструменту всегда можно было определить — кто есть кто!
У давно работающего геолога, он свободно болтался на треснувшей ручке из заштатной березы.
Начальники партий щеголяли с красивыми молотками, изготовленными первогодками, пришедшими в поле после институтской скамьи.
У начинающих геологов молоток почти как у начальства — чистенький и гладенький.
Настоящие же зубры нашей трудной и романтичной профессии усвоили одну простую истину: "Не всё золото, что блестит, не всё старое — плохое, не всё новое — достойно внимания"…
* * *
Вместе с Юркой и Бабеком мы донесли и бережно положили Федю на разостланный возле костра спальный мешок.
Набравшись смелости, мы начали восстанавливать пошатнувшееся здоровье своего товарища.
"Эскулапы на час"' — так окрестила нас Наташа, и я с ней не спорил, потому что принимать кардинальные решения в области хирургии надо было без промедления.
Я вспомнил рассказ незабвенного Антона Павловича Чехова "Хирургия" и сразу осмелел…
Сначала мы с Сергеем влили в горло Феди стакан водки. Потом приступили к голове. Подождав, пять минут, обработали рану йодом, затем обмыли кромки кипяченой водой. Я приладил сорванный лоскут кожи на место, и пришил его швейной иголкой, с белой ниткой, стерилизованной раствором борной кислоты. На перевязку головы ушли почти все запасы бинтов. Зато голова получилась, как яичко…
С открытым переломом предплечья мы разобрались не хуже профессиональных костоправов.
Федя был худосочен, и поэтому без премудростей, типа рентген, мы определили, что верхняя конечность сломана наискось. Я предложил разрезать околомышечную ткань и зафиксировать кость чем-нибудь металлическим, вроде шины… Сергей скривился и выдал нечто, явно противоречащее философии Гиппократа:
— Ну его на фиг, брось с ним возиться. Срастется, не срастется — пусть Аллах решает. Открыли тут филиал Склифосовского…
Юрке же идея понравилась. Он сам пару месяцев носил титановые стяжки, закреплённые винтами. Его предложение связать Федину кость нихромовой проволокой, завалявшейся у него в бардачке, мне показалось правильным…
От наших "мясницких" разговоров Федя очнулся и замычал. Мы тут же влили в него ещё полбутылки водки. Он моментально замолк и безропотно отдал себя в наше полное распоряжение. Я стянул ему руку выше перелома. Житник достал свой хирургический набор, прокипятил на костре и мы, обработав кожу в области перелома и свои руки йодом, начали оперировать.