Юрка был прав. Но у меня появилось одно сомнение:
— А я вот о чем думаю… Кто этот человек? Явно не Абдурахманов… Тот плотнее, и выше… А ведь только он знал местонахождение штольни. Вполне может быть, что…
— Это не Абдурахманова сбили на перевале! — закончил за меня Житник.
— Да! И тогда вполне может быть, что Абдурахманов еще прилетит сюда… Не сегодня, так завтра. И тогда нам — хана. Он быстро договорится с Учителем и нас…
— Все это фантазии… — перебил меня Сергей, явно не желавший брать в голову сказанное мною.
— Вечно ты что-нибудь выдумаешь…
— Поживем, — увидим… А ты, Серый, как себя чувствуешь? — Я переменил тему, и шутливо ткнул его пальцем в живот. — Волнуюсь я что-то! И чего эта головешка от тебя добивалась? Ума не приложу… Будь осторожен, дорогой! У него вроде всё на месте и, похоже, в полном порядке…
Мы еще немного пошутили над притихшим Сергеем и Юркой, по-прежнему брезгливо рассматривающим свои ладони. А потом тихонько спустились в штольню, чтобы успеть выполнить дневную норму…
* * *
Обгоревший полутруп, напавший на Сергея, и в самом деле был не Абдурахманов. Это был пилот вертолета Ми — 4. С ним Тимур начинал свое "Золотое дело". Этот пилот, прозванный друзьями и знакомыми Ходжой Насреддином[42] за его козлиную бородку и веселый нрав, действовал весьма хитро. Решив подтолкнуть соперника к пешему варианту путешествия на Уч-Кадо, он провел небольшой симпозиум с приятелями[43]. После этого вертолеты, заказанные Абдурахмановым от имени Управления геологии, начали ломаться при подлете к Уч-Кадо, или задерживаться метеослужбой ввиду каких то, совершенно опасных процессов в безоблачной атмосфере. Но чаще всего рейсы просто откладывались на неопределенный срок по причине отсутствия керосина или внезапной болезни одного из членов экипажа.
Однако, самого Ходжу Насреддина подвело банальное любопытство. Увидев с вертолета людей на перевале, он решил, что это Тимур со своими людьми, но вместо того, чтобы отдать приказ об их немедленном уничтожении, слава богу, оружия на борту у них было достаточно, он начал совершать облет. Уж очень ему хотелось сначала покуражиться над неудачливым соперником. И когда он увидел, что ошибся, было слишком поздно! Вертолет расстреляла банда Резвона в упор из пяти автоматных стволов. И все что он мог сделать, так это направить загоревшуюся машину на головы обидчиков.
…Когда глаза Насреддина открылись, он увидел свои обожженные руки. Его, ничего не чувствующее, обуглившееся тело, лежало на снегу рядом с обгоревшим вертолетом. Поняв, что жить ему осталось несколько часов, он поднял глаза к горизонту, и стал смотреть на, казавшиеся такими близкими известняковые скалы. И вдруг, почти угасшим взором, он увидел, как над Уч-Кадо взметнулись в небо клубы пыли. Секунду спустя, Ходжа услышал "Ба-бах!".