— Вы хотите набить себе цену, сэр? Говорите прямо! Ваша цена!
— Нету такой цены, мистер Фламмери!.. — с яростью сказал Егорычев. — Постарайтесь это понять!
— Чепуха! Вы слышите, че-пу-ха! — раскричался, вскочив на ноги и позабыв о всяких предосторожностях, капитан Фламмери. — Все это чистейшей воды пропаганда, и я бы попросил вас избавить меня от нее! Люди — всюду люди! Всюду они имеют одинаковое строение, одинаковое кровообращение, одинаковое количество зубов и одинаковую пищеварительную систему. Все люди одинаково любят жить сытно, в комфорте, тепле, терпеть не могут голодать и мерзнуть и мечтают обжираться всякой всячиной. Это закон природы! Так было, сэр, и так будет! И когда с человеком договариваются об оплате за услуги, все равно какие — вы слышите, все равно! — то речь идет только о деньгах, о долларах, о том, больше или меньше долларов, а не чего-то неощутимого и пропагандистского он желает получить за свои услуги! Попробуйте-ка мне возразить!
— Зачем превращать серьезный деловой разговор в беспочвенную и бесполезную дискуссию? — спокойно возразил ему Егорычев. — Давайте лучше прекратим его в сознании, что он начался и кончился, как деловой. Два деловых человека не пришли к соглашению, и все. Пойдемте-ка лучше обедать. Видите, к нам страшно торжественно приближаются несколько расфранченных островитян…
— Ну как? — тихо осведомился Цератод у Фламмери, направляясь под руку с ним к площадке, на которой был сервирован обед.
— Мне кажется, что настало время для более жесткой политики в отношении этого Егорычева.
— Я с самого начала знал, что у вас ничего не выйдет из этого разговора, — заметил Цератод не без злорадства.
— Я тоже не возлагал на него особенных надежд. Но вдруг он согласился бы? Никогда не следует терять надежду на помощь провидения! — миролюбиво промолвил Фламмери.
— Мда-а-а! — протянул Цератод. — Теперь он у нас будет торчать костью в горле.
— Я слишком ясно отдаю себе отчет в достоинствах Егорычева, чтобы примириться с его неблагожелательным присутствием рядом с нами. Для нас с ним этот остров слишком тесен. И я возлагаю на господа нашего надежды, что он поможет нам поскорей найти удобный и не слишком шумный способ для устранения этого агента Коминтерна с нашей дороги, мой дорогой мистер Цератод!
Цератод опасливо взглянул на своего благочестивого компаньона, и тот поспешил успокоить его.
— Я буду молить небо, чтобы оно указало мне для этого путь, наиболее ему угодный…