Большинство «сталинских наркомов» к Сталину относились до самой смерти с уважением и даже любовью, и их отношение в данном случае к самому Сталину ради «объективности» исследования мы учитывать не станем, но факты, которые они показывают – и дают возможность восстановить события того же вечера 21 июня или дня 22 июня. Которые нас и интересуют в нашем исследовании.
* * *
Одной из «глав» этой книги Куманева является запись бесед с управляющим делами Совнаркома СССР в 1941 году Я. Е. Чадаевым. С которым Куманев познакомился в апреле 1979 года, и который рассказывал, например, о том, как Сталин оценивал возможность нападения Гитлера в 41-м – верил или «не верил», что тот нападет до того, как «победит» Англию. Военные в «Соображения» осени 40-го сразу забили, что Германия может напасть на СССР, не закончив войны с Англией, оставив в Европе лишь незначительные силы. Однако по маршальским же байкам, и прежде всего Жукова, Сталин «верил», что Гитлер не нападет, пока не покончит с Англией – т. е. в июне 41-го не нападет точно. И Куманев, и прочие историки, и сегодня продолжает это повторять, ссылаясь при этом и на жуковых и на того же Молотова. И на вышедшем 6 мая 2014 года на 1-м канале ТВ д/ф «Война и мифы» Куманев опять это повторил: Сталин верил, что Гитлер не нападет в 41-м году – пока не покончит с Англией…
«Г. А. Куманев: Что Вам известно, Яков Ермолаевич, о содержании переговоров В. М. Молотова с Гитлером во время поездки наркома иностранных дел СССР в Берлин в ноябре 1940 г.? Как расценивались в Кремле состоявшиеся переговоры и перспективы войны с Германией?
Я. Е. Чадаев: Это довольно широкая тема. Поэтому, отвечая на данный вопрос, я буду в основном опираться на мои записи выступлений Сталина и Молотова на заседании Политбюро с оценкой поездки в Берлин. <…>
Вечером 14 ноября состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором было заслушано сообщение Молотова об итогах переговоров в Берлине. Мне, только что вступившему в должность управделами СНК, довелось участвовать на этом заседании и многое записать.
Молотов подробно доложил о результатах встречи с Гитлером <…> рассказал о содержании переговоров в Берлине, которые были продолжены на следующий день и мало чем отличались от предыдущих. <…>
После ответов Молотова на вопросы выступил Сталин. Он сказал:
<…>
Как нам известно, Гитлер сразу же после отбытия из Берлина нашей делегации громогласно заявил, что «германо-русские отношения окончательно установлены»! Но мы хорошо знаем цену этим утверждениям! Для нас еще до встречи с Гитлером было ясно, что он не пожелает считаться с законными интересами Советского Союза, продиктованными требованиями безопасности нашей страны.