Когда девушка вышла из купальни, Серп поднял глаза от мерцающего подноса и присвистнул.
— А ты и правда недурна. Только… — встал, подошел к ней, принялся поправлять вырез на груди и плечах, подтянул шнуровку. — Никогда платья не носила, что ли?
— Нет… — прошептала Иви смущенно. — Только рубаху и юбку…
— Вот так, — мужчина закончил и, чуть отступив, глянул с удовлетворением. — Вырез пониже, шнуровку потуже. Тогда с первого взгляда понятно, что грудь есть. А со второго появляется желание ее пощупать. И не надо рубашку наружу вытягивать, прикрываться. Только кружева должны выглядывать. Чуть-чуть, чтобы подразнить.
— Кого?
— Тебе — никого, — нахмурился. — Это хорошо, что ты скромница. Мне лишнее внимание ни к чему. Но и насмешек из-за спутницы-неряхи я не потерплю.
Иволга хотела сказать, что она вовсе не неряха, что в «Медвежьей шкуре» старалась мыться и стирать одежду как можно чаще. Потом чуть подумала и промолчала. Неинтересно это Серпу. Ему, похоже, интересен только он сам. А она не в том положении, чтобы обижаться. И, в конце концов, ей с ним просто сказочно повезло. Чародей даже раздобыл для нее новую, красивую одежду и сапожки.
— Спасибо тебе за платье… — пробормотала, краснея.
— Кверкуса благодари. Это он расстарался.
— Обязательно поблагодарю, — она неожиданно смело посмотрела прямо в черные глаза, будто в осенний омут заглянула. — Твой наставник очень хороший.
— Ты ему тоже пришлась по душе. Жаль, нельзя тебя тут оставить, — скривился Серп.
— Почему ж нельзя? Хозяин не против, да и я согласна! — запальчиво заявила девушка. Пренебрежение палача неожиданно задело за живое.
— Чёрен мрак, только капризов мне не хватало! — пробурчал чародей. — Не дуйся ты. Сказал же, не обижу. И давай-ка сразу начистоту, птаха, — он постарался говорить как можно мягче. — Я должен найти того, кто наградил меня вот этим, — провел по шее, где виднелась темная полоса, кажется, ставшая немного ярче. — Найти, выяснить, почему это случилось, и избавиться, наконец, от мракова клейма. Ты мне нужна, чтобы силу восполнять. Некогда женщин уламывать, да и трудно будет. Придется ведь палачом оставаться.
— А если прикрыть шею одеждой? Тогда можно чарами промышлять, — изменившийся тон мужчины произвел нужное действие. Иви тут же преисполнилась сочувствием и постаралась придумать, как помочь Серпу. — Чародей с девушками всегда поладит.
— Всех чародеев тщательно проверяют, — палач прилагал героические усилия, чтобы не скрипеть зубами и по-прежнему говорить мягко. — Ошейник сразу обнаружат. За попытку скрыть могут еще и железный сверху надеть. Или просто объявят на площади. Кто ж станет пользоваться моими услугами, подвергая душу опасности замараться? Разве что сущие выродки, но этим я помогать не стану. А когда верну себе доброе имя, тебя щедро награжу. На произвол судьбы не брошу, непременно пристрою в хорошее место. Захочешь — и сюда, к Кверкусу верну. У него слабость — об убогих заботиться.