Лорна пробила дрожь, и у него затряслись руки. Во рту пересохло, а грудь словно сдавило тесным обручем. Сначала ему даже показалось, что начинается приступ. Но это не имело ничего общего с Тьмой. Это были гнев и боль, которые потекли по его жилам, словно жгучий яд.
Уставившись перед собой, он с трудом сдержал слезы.
— Где он похоронен? — спросил Лорн мгновение спустя.
— Здесь, — ответила Наэрис. — На маленьком кладбище квартала оружейников.
— Что? — поразился Лорн. — Не в королевском квартале?
— Нет, — покачал головой Рейк. — Нет.
Он одним глотком осушил стакан Лорна и, поднявшись с места куда легче, чем можно было ожидать от человека такого телосложения, произнес:
— Жди здесь.
Тяжелым шагом он вышел из кухни, расположенной в глубине большого дома, ныне почти пустого. Он оставил дверь приоткрытой и скрылся на заднем дворе.
— Куда он пошел? — спросил Лорн.
Наэрис подсела ближе к нему. Она вылила половину своего вина в стакан Лорна, и они сделали по глотку, прежде чем она ответила.
— К себе.
— Как это?
— Он спит над своей кузницей, — объяснила она.
— А ты?
— Здесь. На чердаке.
— Но почему?
Молодая женщина посмотрела Лорну прямо в глаза.
— Папу разжаловали из королевских кузнецов, Лорн. Мы почти все потеряли. Нам вообще нельзя тут находиться, но папа не хочет покидать Цитадель. Так что мы, можно сказать, нарушаем волю короля. И не знаем, когда нас отсюда выселят.
— А кузница?
— Остановлена, — ответила Наэрис, словно сообщая о чьей-то кончине.
Рейк Ваард не был обычным кузнецом.
Он знал тайны скандских военных кузнецов, умел создавать уникальное оружие и доспехи из арканиума и стали. Став королевским кузнецом, он принес клятву, которая запрещала ему ковать для кого-то другого помимо Верховного короля.
Лорн посмотрел на пустые бутылки на столе и понял, почему Рейк не боится испортить руки, выпивая больше, чем следовало.
— Все из-за того, что вы поддержали моего отца, да?
— Да. Но не говори ничего папе, — поспешно добавила Наэрис, слыша шаги отца. — Ты же знаешь, какой он гордец. Он…
Рейк вошел, сел за стол и положил перед Лорном шпагу в ножнах.
— Забирай, — сказал он. — Это твое.
Лорн улыбнулся, узнавая шпагу, и тотчас обнажил ее.
Не могло быть никаких сомнений.
Это была его шпага, та самая, которую Норфолд конфисковал у него, когда пришел арестовать. Шпагу Лорну подарила мать, которая, как все скандские женщины, была воительницей. Шпага тоже была скандской: превосходно выкованная, она имела тяжелый и широкий клинок, остро заточенный с одной стороны, а ее корзинчатая гарда обхватывала кисть. Грозное оружие, с каким управится далеко не каждый.