— Он едва не погиб, пытаясь убежать от своей судьбы, — объяснил Скерен.
— Вы спасли его?
— Да.
— И что случилось потом?
— Рыцарь переговорил с Верховным королем в Цитадели и предстал перед драконом Серк-Арном. Затем он отправился в Аргор, где отличился в бою и заслужил уважение графа Теожена.
— Это будет полезно для него. Вы считаете, рыцарь достоин своего предназначения?
— Я не знаю, — уклончиво ответил белый драк. — Его душа… мечется.
— Его звезда имеет темный отблеск, который бросает тень на звезду Принца. Возможно… Возможно, мы ошиблись.
Это признание встревожило Скерена, который старался оставаться невозмутимым и ждал.
— Но того, что мы сделали, уже не изменить, — добавил Хранитель.
Драк кивнул.
Будучи привилегированным Посланником Седьмого хранителя, он многое знал о тайнах и интригах последнего. С незапамятных времен он выполнял бесчисленные поручения Хранителя и всегда стоял на страже его интересов, даже когда им приходилось пользоваться обходными путями, чтобы достичь цели, не вызвав негодования Ассамблеи. Седьмой хранитель выступал в роли вольного стрелка. Сильный духом, гордый и независимый, он часто действовал по собственной инициативе и ставил своих коллег перед свершившимся фактом. В его глазах цель оправдывала средства, если эта цель соответствовала желанию Серого дракона: ничто не должно было встать на пути судьбы. Этот подход побуждал его принимать спорные решения и, несмотря на призывы к порядку со стороны Ассамблеи, превышать собственные полномочия. Вот и на сей раз он не постеснялся прибегнуть ко лжи, чтобы ускорить освобождение того, чья звезда имела теперь тревожный отблеск.
— Где сейчас находится Рыцарь?
— Направляется в Ориаль.
— Хорошо.
Седьмой хранитель вновь склонил голову и перестал говорить на языке драконов.
— Служите нам честно, — сказал он.
— Я буду Посланником Дракона судьбы, — ответил белый драк.
Это была еще одна пара ритуальных формул, предназначенных для завершения беседы.
Скерен прищурился, когда призрак растворился в завитках дыма. Густой полумрак, окружавший его, рассеялся и уступил место обычной сумеречной темноте. Лес вновь наполнился звуками. На ночном небе проступили очертания Туманности.