Закрыв глаза, я фокусируюсь на своем дыхании, в надежде, что я успокоюсь. У меня был план. Сначала он был не самым удачным. За последние сутки я дважды был с этой девушкой. После пресс-конференции в кампусе, мне хотелось перейти к сессии бесконечного секса с нею. Она мой личный наркотик.
Мой рай.
Мой ад.
Она же мой интерн.
Ксавия Стиллман Кеннеди.
Сейчас же, за 15 минут до выхода я весь на нервах. Меня трясет от злости, я не могу нормально думать. Зазвонил мой телефон
― Что? ― рявкнул я.
― Успокойся, ― засмеялась Нора. ― Ты должен сейчас улыбаться. Завтра ты возвращаешься. Просто выселись из гостиницы и будь готов хорошенько повеселиться.
Я не улыбаюсь, даже близко. Я уже на грани, и не удивлюсь, если из меня на ковер полезет лава. Совсем не удивлюсь.
― У тебя есть хоть малейшее представление, почему я, черт побери, не в состоянии пережить эту вечеринку? ― Я закрыл глаза и сглотнул. Это уже не в первый раз, когда Нора застает меня в таком состоянии, но я еще ни разу не заходил так далеко. ― Прости, ― сказал я и сжал зубы.
― Бен что случилось?
― Ничего, я просто устал.
― Послушай, мне только что подтвердили, что место рядом с тобой будет свободно. Генри Джарвис перезвонил мне, и заверил, что его жена не придет. На следующей неделе он будет в Вашингтоне. Он хочет встретиться. Я втиснула его в десятиминутное окно в среду.
Замечательно. Теперь я в долгу еще перед одним человеком. Прошли сутки с Ксавией, а я сам не свой. Я мысленно корил себя, за то, что так сильно запал на нее. Джекс предупреждал меня, чтобы я не терял голову. Как ни крути, лишь я один виноват во всем. В тот момент, как я увидел Ксавию, танцующей в Нью-Йорке, я знал, что она будет проблемой.
Но нет. Я должен был трахнут ее.
Причем дважды.
Почему я не смог сдержать член в штанах, дождаться возвращения, и не подцепить настоящую профессионалку? Сабу, которая знает правила, знает, как доставить мне удовольствие. Но, даже понимая, как сильно я облажался… мои руки чешутся от желания завязать глаза Кеннеди, нагнуть ее над скамейкой и насладиться ею. Довести ее до такого же сумасшествия, что испытывал сейчас я.
― Спасибо, ― сказал я.
― Ты почти закончил. Завтра ты возвращаешься в Вашингтон. ― Нора акцентирует внимание именно на этом, хотя это нисколько не снимает моего напряжения.
― Да, это я уже слышал.
― Я могу что-то для тебя сделать?
Я не ответил на ее вопрос, а уставился в окно, на вечернее небо, представляя себе будущее, и анализируя весь беспорядок, в который я сам же себя и впутал. Вопрос решился сам собой. Я был на грани, и в целях самосохранения, я должен был принять единственно правильное решение. Когда вернется Кеннеди, я скажу ей… а, забудь.