- Права гостя подтверждены. Свободное перемещение разрешено. Хранитель Нижних горизонтов ждёт вас.
Развернувшись, он уже собирался вернуться в тот коридор, откуда выкатился вместе со своими воинами, когда его догнал мой вопрос:
- Что-то произошло? Почему вы увеличили количество стражей периметра?
Серая фигура, наполовину сложившаяся назад в шар, на миг замерла, будто бы размышляя над тем, стоит ли мне отвечать, и негромко проскрипела:
- Нападение.
- Кто на вас напал и когда? - я сильно удивился. Какой дурак решился напасть на железяк и нарушить перемирие? Среди Осколков железяки были одними из наиболее опасных врагов. На них почти не действовала магия: то ли благодаря металлу, из которого они сделаны, то ли такими их создал Механик, творец этого мира, но заклинания Хаоса, которыми владеют игроки, почти не причиняют им вреда. Существа и оружие из карт могут быть эффективны, но сражаться только ими без заклинаний массового поражения рискнёт только глупец или игрок высших ступеней, владеющий картами призыва существ высшего порядка. Левиафан или Гидра могут позволить выжить в бою против сотен механических воинов, не знающих страха смерти; но тогда бы здесь всё выглядело по-другому. Следы такого боя виднелись бы повсюду.
- Пару поворотов назад живое существо, похожее на вас, напало на стражей периметра. По приказу Хранителя охрана периметра усилена.
- Что стало с нападавшим?
- Уничтожен.
Интересно, какой глупец это учинил? Обычно игроки из Внутренних или Центральных миров редко в одиночку странствуют по этим местам. Ну, это мы сейчас узнаем!
- Компас!
Сияющий диск возник перед моими глазами. Как я и предполагал, на нём загорелась зелёная отметка в виде черепа, как раз недалеко от нас. Что ж, посмотрим, кто это у нас там.
Дёрнув за руку Сульмара, я направился вперёд по коридору. Не пройдя и сотни шагов, я увидел лежащее на металлическом полу тело.
- Стой здесь, Сульмар. Я посмотрю, кто это.
Подойдя ближе, в неярком свете мерцающих ламп, развешанных повсюду, я разглядел его лицо. Точнее, её. Совсем девчонка, молодая, красивая. На лице застыло удивление, как будто она до конца не верила, что сейчас умрёт. Прошла пара дней после её смерти, а тело почти не изменилось: в стерильном воздухе Заводной шестерёнки, где отсутствуют бактерии и вообще любые формы органической жизни, тело может пролежать долго.
Девушка лежала, прижав колени к груди, руками зажимая распоротый живот, до последнего пытаясь удержать ускользающую жизнь. Красивая. Даже смерть не смогла отнять её красоту: тонкие губы, бледноватое лицо, немного заострённые уши и чёрные, как крыло ворона, волосы. Взглянув на её лицо, я аккуратно прикрыл ей веки. Я много видел в жизни смертей, и часто сам убивал, но больше всего меня воротило от смерти детей и женщин. На войне всё просто и понятно: есть враг, ты убиваешь его, он - тебя. А тут - почти ещё дитя, не видавшее жизни. Сидела бы дома, папе с мамой на радость, с парнишками на свидания бегала, целовалась украдкой от родителей...