Динозаврихе
Мне нравится проводить вечера в барах среди клубов дыма перед рюмкой джина на лакированной деревянной стойке. Много пить нехорошо, я это прекрасно знаю, от этого у меня и появился маленький животик, который провоцирует на остроумные критические замечания моих возлюбленных, из тех, что появляются раз в неделю: позвони, ладно — и холодный поцелуй в губы. Мне нравится сидеть в каком-нибудь укромном уголке или у стойки и читать, читать много и все подряд (газеты, журналы, романы) и записывать свои мысли: взять бумажную салфетку и писать на ней, пока достанет места, а потом взять другую салфетку, и еще одну, и еще, и заполнять их до отказа строчками букв, и через четверть часа салфетница уже пуста. Тогда я начинаю вырывать листки из записной книжки, а когда и они кончаются, перестаю писать и начинаю разглядывать людей вокруг, потолок бара, его стены, обитые темной тканью (эти пабы ничего общего с настоящими не имеют; это самое спокойное место для чтения), а потом вспоминаю старые времена и думаю, как мне теперь проводить ночи. Обычно, выйдя на улицу, я сразу же выбрасываю салфетки и листки из записной книжки в первую попавшуюся урну. Нередко по ночам (особенно в последнее время) меня гнетет тоска, и я не знаю, что мне делать, и ворочаюсь в постели с боку на бок, сбивая в ком простыни. По ночам все кажется мне очень мрачным, просто чудовищным (как и всем людям, наверное), и нет другого выхода, как встать, зажечь свет, поставить пластинку Бонет[8] (потому что она, Бонет, мне очень нравится) и ждать, когда народится день и здания из черных станут серыми. Вам никогда не приходилось ждать восхода солнца и наблюдать за движением жизни в доме напротив? Некоторые люди встают ни свет ни заря, а другие спят без просыпу в своих квартирах, которые кажутся нежилыми, потому что там не видно никакого шевеления; а иные открывают окна настежь, и в сумрачной глубине комнаты ты видишь женщину с косынкой на голове, которая стирает пыль с мебели. Но так бывает, когда утро уже полностью вступило в свои права. До этого я успел увидеть, как ранние пташки выходят из подъезда, и, кажется, что двери при этом улыбаются. Одни садятся в машину и сразу срываются с места (наверное, спешат в свою контору или на фабрику). Если дело происходит летом, когда солнце поднимается достаточно высоко, я устраиваюсь на полу балкона и загораю. А если это зима, то остаюсь в комнате и готовлю себе чашку горячего кофе. Погрузившись в атмосферу тепла, в дремоту, я смотрю заспанными глазами на бодрствующий город. Когда из радиоприемника слышатся позывные новостей, я одеваюсь и выхожу на улицу, обедаю в баре на углу, сажусь на метро и еду в центр города. Там я медленно совершаю свой обычный маршрут: покупаю газеты, роюсь в книгах. В положенный час (без чего-то девять) у меня еще хватает сил добраться до «Беримбау»