Знание-сила, 2002 № 07 (901) (Журнал «Знание-сила») - страница 17
Любопытно, что одновременно социология переходит к новым типам стратификации общества. Прежние основывались на месте работы главы семьи. В новых, характерных для развитого потребительского общества классификациях на первый план выходит уже не соци amp;пьно-экономическая группа, а такие понятия, как «стиль жизни», возраст, наличие или отсутствие детей, интересы. От «объективного» описания потребителя специалисты переходят к точке зрения самих потребителей на себя.
Вот пример прежней, модернистской стратификации: высшее, среднее или низшее управляющее звено: высококвалифицированные рабочие, неквалифицированные рабочие; безработные; пенсионеры. Теперь социум стратифицируется (прежде всего, конечно, специалистами по маркетингу и рекламе) так: пожилые неработающие без детей; занятые на производстве среднего возраста без детей; женатые с детьми (5-15 лет); женатые с малолетними (0-4) детьми; женатые около 40 лет без детей (платиновая группа); одинокие до 40 лет, без детей (золотая группа).
Если раньше понятие «стиля жизни» обозначало тот или иной поведенческий образ определенной статусной группы, то в современной потребительской культуре он обозначает индивидуальность, самовыражение и стиль самосознания. Тело, одежда, речь, машина, место отдыха должны рассматриваться как признак индивидуального вкуса и стиля владельца/потребителя. Обеспечивается все более широкий выбор (управление которым превратилось в род искусства) не только для тех, кто родился после 60-х, но и для людей среднего возраста и пожилых… «Мы движемся к обществу без строго установленных статусных групп, к обществу, в котором тот или иной стиль жизни уже не будет связан с теми или иными фиксированными группами», констатирует американский социолог.
В постмодернистском обществе (понимаемом здесь как категория социологическая, связанная, например, с особым типом потребления), утверждают его теоретики, текучесть приходит на смену прежним формам стабильного группового членства. Любой, у кого есть деньги, может купить вещи с лейблами от топ-дизайнеров – и в этом смысле эти предметы потребления уже не фиксируют социальный статус своего владельца, но являются тем, при помощи чего человек сам конструирует такой образ, который он хочет предъявить другим.
Эти изменения можно продемонстрировать уже и на нашем культурном опыте. Например, в советскую (до-потребительскую) эпоху предметы потребления, подобно «погонам», жестко указывали на социальный статус своих владельцев. Скажем – условно, – номенклатурный чиновник и профессор владеют «Волгами», директор магазина и кандидат наук – «Жигулями», рабочий – «Запорожцем». Сейчас, если продолжать пользоваться «автомобильной образностью», автомобиль символизирует не столько уровень дохода (хотя и его, конечно, тоже), но «образ» своего владельца. Скажем, и бандит, и коммерсант могут позволить себе и «мерседес», и «BMW» – но «образ» бандита предполагает «BMW», образ коммерсанта – «мерседес», а образ, например, главного редактора журнала – «audi», но никак не «бандитский» «BMW» и не «мерс» нувориша. И разве тот, кто покупает и курит только Gitane без фильтра, не предъявляет себя окружающим иным образом, нежели тот, кто курит только Camel?