— Посмотри, — она толкнула Аронса, и его чуть занесло — камера была все-таки тяжелой. — Это же полковник Стюарт.
Вот кто ей нужен сейчас! Это будет шикарное интервью! Полковник, защищающий демократию, говорит перед самой доставкой в порт генерала Эсперансо!
Бедные люди… Кто не успел отступить от этого несущегося смерча, получали такие толчки, что испуганно отлетали в стороны…
Полковник Стюарт направлялся в церковь. Гарри Краун шел следом, едва успевая за шефом.
Он не уставал восхищаться своим боссом. Вот это человек! В самые напряженные минусы он оставался абсолютно спокоен, заражая этим спокойствием всех окружающих.
Хотя сейчас, если говорить начистоту, Гарри все же немного нервничал.
— Там не будет никаких проблем… с персоналом…. со службой безопасности? — он старался спрашивать небрежно, чтоб не выдать своей тревоги.
— Не волнуйся. Все давно просчитано. Делаем все легко, шутя, — полковник улыбнулся, но улыбка напомнила оскал собаки. В этот-то момент перед ним и возникла какая-то полоумная дура с микрофоном в руке. Полковник легко обошел ее, но она бросилась вслед, тыча ему под нос свою хреновину.
— Полковник Стюарт, можете сказать несколько слов для…
— Только два: Пошла к матери… — и он прошагал дальше легкой походкой, оставив растерянную Саманту переваривать услышанное.
Ароне направил было камеру в спину полковника, но тут на объектив легка огромная пятерня.
— Никаких кадров, сучья свинья, ясно? — и камера уткнулась объективом в пол, едва не грохнувшись под тяжелой лапой Гарри Крауна.
— О, какие нервные, — глаза Саманты распахнулись еще шире, и челка взлетела вверх, подброшенная сильной струей воздуха, вылетевшей из переполненной негодованием груди журналистки.
* * *
Джон с трудом догнал парня с коробкой, когда тот был уже у двери. Осторожно оглянувшись, тот достал из кармана ключ. Дверь, немного приоткрывшись, пропустила его и снова захлопнулась, демонстрируя всем надпись: «Багажное отделение. Посторонним вход воспрещен.»
Ах, ты… Джон ринулся за ним и едва не сбил худущую как жердь даму, которая тащила на поводке шпица.
— Извините, — пробормотал он.
Дама брезгливо окинула его взглядом, словно столкнулась с драной кошкой, и укоротила поводок, прикрикнув на несчастную собаку.
Джон подошел к двери и тронул ручку. Заперто. Он огляделся.
Возле большой тележки с кладью стоял носильщик, парнишка лет восемнадцати. Его худое темное лицо под фирменной шапочкой выражало страдание. Огромный чемодан, венчающий пирамиду, грозил рухнуть вниз, похоронив под собой взмыленного бедолагу, а если очень повезет, то еще и парочку стоящих рядом провинциальных раззяв.