– Где находится твой банк?
Честер сделал первый глоток кофе.
– В трех кварталах отсюда. Пять минут пешком. Потом пять минут до фондовой биржи. Десять минут от начала и до конца – и мы останемся без единого пенни и без крыши над головой.
Он поставил чашку на пол и вновь уставился в пустоту. Шерил выглядела совершенно апатичной. Она не стала пить кофе. Ее кожа была влажной. Возможно, у нее сотрясение мозга или какие-то другие травмы. Может быть, шок. Мэрилин не знала, поскольку у нее не было никакого опыта в подобных делах. Нос Шерил выглядел ужасно – он почернел и распух. Под глазами появились синяки. Высохшие губы потрескались – ей всю ночь пришлось дышать ртом.
– Попробуй выпить кофе, – предложила ей Мэрилин. – Тебе станет лучше.
Она присела рядом с Шерил на корточки и поднесла чашку к ее губам. Шерил сделала глоток, и немного горячей жидкости выплеснулось на подбородок. Она сделала еще глоток и взглянула на Мэрилин со странным выражением в глазах. Мэрилин не поняла, что она хочет сказать, но улыбнулась, стараясь подбодрить подругу.
– Мы отвезем тебя в больницу, – прошептала Мэрилин.
Шерил закрыла глаза и кивнула, словно почувствовала облегчение. Мэрилин опустилась рядом с ней на колени и взяла ее за руку, размышляя о том, как выполнить данное обещание.
– Ты собираешься оставить его себе? – спросила Джоди.
Она говорила о «линкольне». Ричер уже успел обдумать эту проблему, пока они торчали в пробке возле моста Трайборо.
– Может быть.
Машина была практически новой. Двигатель работал почти бесшумно. Снаружи черный металлик, внутри коричневая мягкая кожа, на спидометре всего четыреста миль. В салоне пахло новой кожей и пластиком. Огромные удобные сиденья, множество консолей с креплениями для выпивки, несколько маленьких колпаков – очевидно, за ними имелись тайники.
– Замечательный автомобиль, – заметила Джоди.
– В сравнении с чем? – улыбаясь, спросил Ричер. – С той маленькой игрушкой, на которой ездишь ты?
– Да, моя машина намного меньше.
– Но и ты намного меньше меня.
Джоди помолчала.
– Она принадлежала Раттеру. Она грязная, – сказала Джоди.
Пробка рассосалась, и они поехали дальше, но вскоре им пришлось снова остановиться на мосту через реку Харлем. Здания Среднего Манхэттена остались далеко слева, теперь их скрывала дымка, словно смутное обещание праздника.
– Это всего лишь инструмент, – возразил Ричер. – А у инструментов нет памяти.
– Я его ненавижу. Мне кажется, я еще никогда не испытывала такой ненависти, – призналась Джоди.
Он кивнул.
– Я понимаю. Все то время, что мы там находились, я думал о Хоби, одиноко живущих в своем маленьком домике, видел их глаза. Страшно посылать на войну единственного сына. И Раттеру, принесшему в их жизнь ложь и жестокий обман, нет прощения. Ведь это могли быть и мои родители. А он провернул свою аферу пятнадцать раз. Мне следовало сильнее его наказать.