– Чувак, – повторил парнишка. – Ты тот самый. Кого ищут Дунканы.
– Ты думаешь? – сказал Ричер.
Парнишка кивнул:
– Ты Джек Ричер. Рост шесть футов и пять дюймов, двести пятьдесят фунтов, коричневая куртка. Они тебя хотят, чувак. Они очень тебя хотят.
– В самом деле?
– К нам сегодня утром приходили «кукурузники». Мы должны быть начеку. А вот и ты, чувак. Ты явился прямо ко мне. Похоже, это ты начеку. Я прав? – И он принялся хихикать.
«Пожалуй, он накурился сильнее, чем мне показалось вначале», – подумал Ричер.
– У тебя есть сотовый? – спросил он.
– Проклятье, есть. И я напишу своим дружбанам. Я им расскажу, что видел огромного чувака, который заявился ко мне собственной персоной. Ха, я могу даже дать им поговорить с тобой. Круто, правда? Ты сделаешь это для меня? Поболтаешь с моими корешами? Чтобы они поверили, что я не вешаю им лапшу на уши?
– Нет, – ответил Ричер.
Парнишка сразу стал серьезным.
– Послушай, я с тобой, чувак. Тебе не надо высовываться. Я все понимаю. Мы тебя не сдадим. Я и мои дружбаны. Мы на твоей стороне. Ты против Дунканов, и мы с тобой до конца.
Ричер ничего не ответил. Парнишка изо всех сосредоточился и поднял руку, протягивая ему сигарету.
– Покуришь? – спросил он. – Это будет круто. Покурить вместе с настоящим мужиком.
Сигарета была толстой и умело скрученной. Парнишка выкурил половину.
– Нет, спасибо, – ответил Ричер.
– Их все ненавидят, – продолжал парнишка. – Ну, Дунканов. Они держат наш округ за яйца.
– Покажи мне округ, где все иначе.
– Чувак, я тебя услышал. Система воняет. Тут я не стану с тобой спорить. Но Дунканы хуже других. Ты знаешь, что они убили ребенка? Маленькую девочку. Ей было восемь лет. Они ее похитили, поимели и убили.
– В самом деле?
– Проклятье, да. Точно.
– Ты уверен?
– Без вопросов, друг мой.
– Это случилось двадцать пять лет назад. А тебе сколько, пятнадцать?
– Но так было.
– У ФБР другое мнение.
– И ты им веришь?
– А кто возражает? Наркоман, который тогда еще не родился?
– ФБР не слышало то, что слышал я, чувак.
– И что же ты слышал?
– Ее призрак, чувак. Он все еще здесь, через двадцать пять лет. Иногда я сижу тут ночью и слышу, как несчастный призрак кричит, стонет и плачет где-то рядом, в темноте.
«Наш корабль вошел в гавань». Древняя фраза, пришедшая к нам из тех времен, когда корабли бороздили моря. Фраза, полная надежд и благоговения. Человек мог потратить все, что у него есть, построить и оснастить корабль, нанять команду или даже взять деньги в долг. Он отправлялся в многолетнее путешествие, преодолевал невероятные расстояния, подвергаясь неисчислимым опасностям. С ним не было связи. Ни радио, ни телефона, ни телеграфа, ни почты. Никаких новостей. А потом, может быть – кто знает? – он возвращался, побитый непогодой, и все видели его паруса, а корпус глубоко сидел в воде, нагруженный пряностями из Индии, или шелками из Китая, или чаем, кофе, ромом и сахаром. Вполне достаточно, чтобы расплатиться с долгами, да еще и останется, чтобы безбедно существовать десять лет. Следующие экспедиции принесут дополнительный доход, который сделает человека невероятно богатым. Наш корабль вошел в гавань.