— Давай.
Шевчук достал из кармана плотный конверт.
— Можешь не пересчитывать. Точно, как в аптеке.
Колосенок открыл конверт, зашуршал купюрами.
— Не сомневаюсь. — Краем глаза Шевчук заметил, что у него вздрагивают пальцы. — Хочется в руках подержать, никогда столько не держал. Помнишь анекдот о карлике и баскетболистке? Как он прыгал по ней и кричал: «Господи, неужели это все мое?!»
— Твое, твое, — Шевчук достал пачку «Мальборо», закурил, протянул Колосенку. — Через неделю получишь остальное. Можете оформлять документы. Ты тоже поедешь? Или только жена с сыном?
— Они. Втроем дорого. Им ведь в Ганновере с месяц, наверное, прокантоваться придется, а может, и больше. — Колосенок сунул конверт в карман куртки, обернулся, взял с заднего сидения спортивную сумку. — Держи.
— Тяжело, — охнул Шевчук, едва не выронив сумку.
— Защитный контейнер. — Колосенок в две затяжки докурил сигарету и выбросил тлеющий фильтр в приоткрытую форточку. — «Это ж, братцы, радиация, а не то что купорос…» — помнишь такую песенку? Дай еще одну.
— Возьми всю пачку, у меня еще есть. Ну что, разбегаемся?
— Погоди, — Колосенок закашлялся и навалился грудью на руль. — Послушай, Володя, мне нет никакого дела, зачем тебе понадобилась эта хреновина, только не вешай мне лапшу на уши насчет каких-то мифических опытов, ладно? Я ведь не идиот, все-таки незаконченное высшее… И с этой фигней не первый год вожусь. Так вот, учти: она убивает. Надежнее и точнее, чем автомат Калашникова. Из автомата можно промазать, можно лишь ранить — и человек выживет. Эта штука бьет без промаха и без осечек. От нее умирают не мгновенно, а медленно, постепенно, за пару недель, за месяц, и такой смерти я не пожелал бы даже своему злейшему врагу. — Заметив, что Шевчук нетерпеливо дернул ручку дверцы, удержал его за локоть. — Постой, я еще не кончил. Послушай ради своей же собственной безопасности. Развинтив контейнер, ты увидишь металлическую капсулу, размером с таблетку от головной боли. Большая половина ее мощности уже израсходована в кобальтовой пушке, поэтому ее списали, но того, что осталось, хватит, чтобы убить или искалечить кучу людей. Пятнадцать-двадцать часов, и весь остаток жизни человек проваляется в больнице, несколько дней — и ни одна больница в мире уже не поможет. — Колосенок перевел дыхание и облизнул пересохшие губы. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, какую жуть держишь в руках, как осторожно нужно с ней обращаться. Настоящий ящик Пандоры… Не нервничай, в контейнере она безопасна, хотя долго носить с собой я бы ее не стал. — Достал еще одну сигарету, вытер рукавом вспотевший лоб. — Ты же знаешь: мне просто позарез нужны деньги на операцию Митьке. Надо спасать мальца. Не могу смотреть, как он умирает. Если бы не он, я никогда… А впрочем, зачем я об этом…